Хроники 1325 – 1340 - [244]

Кроме того, названный король Франции отправил великое посольство к королю Венгерскому, который был весьма храбрым мужем, и попросил его, чтобы он был готов принять в своей стране божьих паломников. Король Венгерский охотно прислушался к этой просьбе и сказал, что он и его страна имеют всего в избытке, чтобы принять короля Франции и всех его спутников. Точно такое же уведомление король Франции послал и королю Кипра, монсеньору Югу де Лузиньяну, очень храброму мужу, а также королю Сицилийскому, который охотно прислушался и, следуя настоятельной просьбе короля Франции, хорошо и тщательно снарядился. Еще послал названный король к венецианцам, прося и требуя, чтобы они открыли для него свои границы и заготовили припасы. Те охотно повиновались королю Франции и выполнили его распоряжение. Так же сделали и генуэзцы, и все, кто жил в их прибрежных владениях.

И велел король Филипп отправиться за море, на остров Родос, великому приору Франции, дабы заготовить там продовольственные припасы и снаряжение. И велели рыцари Ордена Святого Иоанна, по согласованию с генуэзцами, заготовить очень внушительные припасы на острове Крит, который является их владением. Вскоре каждый был готов и полон решимости сделать все необходимое, чтобы принять божьих паломников, и более трехсот тысяч человек приняли крест, чтобы отправиться за море в этот священный поход.

[24] О том, как король Эдуард Английский решил заявить о своих правах на корону Франции и отправил посольство к графу Эно

В ту пору этот крест был в столь большом цвету и известности, что повсюду говорили и рассказывали только о нем. Между тем мессир Робер д’Артуа, изгнанный из Франции, находился подле юного короля Эдуарда Английского. Он уже успел вместе с ним принять участие в завоевании Бервика и во многих рейдах по Шотландии. И вот сразу после того, как они вернулись в Англию, названный мессир Робер д’Артуа стал с утра до вечера твердить и советовать королю, чтобы он соизволил послать вызов королю Франции, который-де крайне несправедливо завладел его наследством.

Тогда король Англии провел много больших и очень обстоятельных совещаний со своими самыми близкими и доверенными советниками по вопросу о том, как он должен отнестись к несправедливости, которую против него совершили в детстве. Ведь, как ему сообщил мессир Робер д’Артуа, королевство Французское по праву родственной близости и по справедливости должно было отойти к нему, а двенадцать пэров и бароны Франции, по дружному сговору, отдали его монсеньору Филиппу де Валуа, придав своему решению видимость законного постановления, и при этом не пригласили и не вызвали в суд противную сторону.

Поэтому не знал король, что и думать. Он не хотел оставить это дело, имея возможность его исправить. Однако король понимал, что если он затеет тяжбу, заявив о своих правах, ему скорей всего откажут; и он навлечет на себя порицания, если спокойно это стерпит и оставит без всяких последствий, нисколько не прибавив себе могущества. Вместе с тем он ясно видел, что, даже используя все силы своего королевства, он вряд ли сможет взять верх над великим королевством Французским, если не привлечет на свою сторону, с помощью золота и серебра, могущественных князей Империи и прочих правителей. Поэтому он часто просил у своих ближайших советников, чтобы они соизволили высказать по этому поводу дельные соображения и светлые мысли, ибо без великого обсуждения он не желал предпринимать ничего.

В конце концов советники единодушно сказали ему в ответ: «Дорогой государь, дело кажется нам столь большим и трудновыполнимым, что мы не осмелимся взяться за него или вынести по нему окончательное решение. Но, дорогой государь, мы советуем, если вам угодно, отправить послов, достаточно знатных и хорошо осведомленных о ваших замыслах, к благородному графу Эно, на чьей дочери вы женаты, и к монсеньору Жану, его брату, который до сей поры столь отважно служил вам. Попросите их по-дружески, чтобы они соизволили дать вам совет по этому поводу. Ведь они лучше нас знают, как в таких случаях надлежит действовать, а, кроме того, они обязаны сильно беречь вашу честь и выгоду из любви к вашей супруге. Если они одобрят ваш замысел, то они же сумеют вам и подсказать, союз с какими сеньорами будет для вас наиболее полезен, и как их можно привлечь на вашу сторону». — «С этим советом, — сказал король, — я согласен вполне, ибо он кажется мне разумным и правильным. Как вы присоветовали, так и будет сделано». Затем он попросил прелата епископа Линкольнского, чтобы он соизволил исполнить это задание из любви к нему. Кроме того, он попросил двух рыцарей-банеретов и двух клириков-правоведов, которые там присутствовали, чтобы они согласились сопровождать епископа в этой поездке.

[25] О том, какой совет английские послы получили от графа Гильома д’Эно

Вышеназванный епископ, два рыцаря-банерета и два клирика-правоведа вовсе не пожелали отказать королю в его просьбе, но охотно согласились ее исполнить. Снарядившись как можно скорее, они простились с королем, вышли в море и причалили в Дюнкерке. Там они отдыхали до тех пор, пока их коней не выгрузили из судов, а затем тронулись в путь и ехали через Фландрию, пока не прибыли в Валансьенн. Там они предстали перед графом Гильомом д’Эно, который лежал в постели и так страдал от артритной подагры и камней в почках, что уже не мог двигаться. Там же нашли они и графского брата, монсеньора Жана де Бомона. Их, разумеется, на славу почтили и попотчевали, но об этом ни к чему подробно распространяться.