Хроника - [284]

. Император пришел, чтобы решить судьбу вакантной кафедры; пользуясь советом своих людей, он возвел в должность епископа некоего Гебхарда, юношу знатного рода, но до сих пор еще не возведенного в церковный сан по причине учебы его в школе. Однако значительная и лучшая часть духовенства и народа выступила против него и канонически избрала другого. Им стал Рутгер³, воспитанный там дьякон этой церкви и каноник. В результате возникли столь сильные раздоры, что сторонники этой партии, оставив все, чем они владели в городе, вынуждены были бежать от гнева императора. Когда герцог Фридрих и его брат Конрад напрасно согласились с этим избранием, то также подверглись опале и удалились от императора, своего дяди по матери. Некоторое время спустя на реке Верре они вступили в переговоры с митрополитом Майнцским Адальбертом, а также некоторыми другими саксонскими князьями и утвердили названного Рутгера в должности епископа избранием и инвеститурой вопреки воле императора, но властью архиепископа Адальберта и прочих легатов папы, которые недавно пришли из Рима. Ведь именно в это время, исполнив поручение всего королевства перед апостольским престолом, оттуда вернулись епископ Шпейерский и аббат Фульденский, приведя с собой епископа Остии, во всем замещавшего господина папу, вместе с двумя кардиналами, которые были отправлены престолом св. Петра с целью примирения светской и духовной властей. По этой причине по провинциям опять был объявлен генеральный сейм в Вюрцбурге на праздник св. Петра⁴. В установленное время князья и отряды из различных провинций начали приближаться к названному городу, причинив Франконии немалый ущерб. Но, узнав от правдивых вестников, что император туда не придет, ибо занят другими делами в окрестностях Рейна, они решили вернуться каждый к себе домой.

Между тем Гебхард, крепко привязав к себе горожан, сидел внутри городских стен с многочисленным войском; однажды после полудня он, взяв с собой из тех, которые были с ним, сильный отряд, попытался напасть на [сторонников Рутгера], которые, не подозревая ничего дурного, расположились лагерем примерно в одной миле от города; считая их чуть ли не врагами государства, он рассчитывал или с позором прогнать их, или, захватив врасплох, перебить. Разбуженные криком пришедших врагов, они построились к бою и, усердно сопротивляясь, защитили себя и свой лагерь; когда с обеих сторон многие были убиты, ранены и взяты в плен, а день подошел к концу, одни вернулись в город, а другие - в палатки. И вот разгневанные князья единодушно направились к городу, стремясь посадить Рутгера на престол, но поняв, что без крови это сделать не удастся, повернули к монастырю Сварзах; там перед всем собранием митрополит Адальберт и остальные римские легаты посвятили [Рутгера] в епископы города Вюрцбурга, после чего все вернулись по домам. С этого времени Рутгер удерживал в своей власти ту часть епархии, которую омывает река Неккар, а Гебхард беспрепятственно владел городом и тем, что к нему относилось.

Между тем архиепископ Адальберт, постоянно опасаясь подвоха со стороны императора, стал с удивительным рвением укреплять некий старинный замок, до основания разрушенный уже в течение многих поколений, который назывался Аскенбургом⁵ то ли от названия протекавшей рядом реки Аскафы, то ли, как полагают некоторые, от имени его основателя Аскания. Император, заявив, что это делается в пику ему и против государства, напротив, решил предпринять его осаду. Но радушный и любящий людей Иисус благодаря усердию своих рабов, легатов апостольского престола, которые тогда находились в Майнце, вернее благодаря живущему в них Его духу, удалил враждебные миру намерения и наполнил сердца их любовью. Ибо, как истинно верят, после стольких разрывов туники Христовой, после стольких войн между христианами, пусть поздно, но пришло уже время помиловать Сион, то есть церковь. Итак, в городе Вормсе состоялся всеобщий съезд; долго рассказывать и трудно поверить, как в течение одной или более недель там по мудрому, настойчивому и во всех отношениях беспокойному совету всех князей велись споры о мире и согласии, пока тот, в чьих руках было сердце короля, не склонил ради матери-церкви и, вопреки ожиданиям очень многих, всю дерзость императора к повиновению апостольскому величию. Тут же апокрисиариями апостольского престола был принят в общение как сам император, так и все подчиненное ему войско, то есть апостольской властью было дано генеральное отпущение всем запятнанным этим расколом, а император, смирившись, перед огромной толпой отрекся ради Христа от церковной инвеституры и прочих духовных дел, которыми столько веков распоряжались тевтонские короли, хоть и заявлял, что, пока жив, не откажется от них, дабы не умалилась честь королевства, и на руках епископа Остии, а через него перед самим Господом нашим Иисусом Христом навечно отказался от церковного права; в свою очередь, апостольская власть уступила ему кое-что ради требующей сохранения чести королевства. [Уступки] той и другой стороны лучше всего изображают приведенные ниже строки: