Хроника о Девушках Сэмплика - [15]

Шрифт
Интервал

Эва (удручённо, мне): Но ты говорил, ты говорил про эту… про как её… храбрость…

Примечание будущим поколениям: иногда в наше время семьи погружаются во тьму. Им кажется: мы неудачники, и всё, что мы делаем, выходит из рук вон плохо. Родители устраивают ссору и обвиняют друг друга в произошедшем. Отец от злости бьёт по стене, от удара, рядом с холодильником, в ней остаётся дырка, кушать никто из семьи не идёт. Напряжение слишком высокое, и за одним столом не усидишь. Это невыносимо. А стоило ли, думает тогда человек (отец), оно того, т. е. он задаётся вопросом, а не лучше ли было жить одному, отдельно, в лесу ни к кому ни лесть и никого не любить.

Сегодня что-то такое случилось с нами.

Побежал в гараж. Сколько времени прошло, а это дурацкое пятно от белки/мыши все ещё там. Решил избавиться от пятна раз и навсегда. Взял отбеливатель + шланг. Помаленьку начал успокаиваться, сел на тачку, посмеялся над ситуацией. Выиграл билет, так фортануло, и тут же так всё обломил.

Смех обернулся слезами.

Стало не по себе от того, что только что наговорил детям.

Пришла Пэм, спросила, плакал ли я? Я сказал нет, мыл гараж и попала пыль в глаза. Пэм не обманешь. Она приобняла меня сбоку + подтолкнула в бедро и сказала: Ты плакал, всё нормально, нам сейчас нелегко, я знаю.

Пэм: Иди в дом. Давай снова вернём всё на свои места. Мы пройдём через это. Дети скоро не вытерпят, им и так плохо.

Пошёл в дом.

Дети за кухонным столом.

Понял по их глазам, что они хотели обо всём забыть, и чтобы забыли их. Лилли с Томасом и правда ничего не знали. Я сказал, что знаю, что они не знают, не знаю, зачем я сказал, что я думал, что они знают.

Распростёр объятия, Томас и Лилли кинулись ко мне.

Эва осталась сидеть.

Когда она была малышкой, на её черной головке красовались кудри. Она стояла на кресле, поедая крошки из кофейной кружки, что-то напевая про себя и покачивая в такт верёвку от жалюзи.

Теперь это: Эва сидит, обхватив голову руками, как убитая горем старушка, которая понимает, что энергии и сил, как в юности, у неё больше не будет и т. д. и т. п.

Подошёл к Эве, обнял её.

Бедное существо, вся затряслась.

Эва (шепчет): Я не знала, что у нас отберут дом.

Я: Не отберут… мы его не отдадим. Мы с мамой разберёмся.

Отправил детей смотреть телевизор.

Пэм: Так. Ты хочешь, чтобы я позвонила отцу?

Я не хотел, чтобы Пэм звонила своему отцу.

Его зовут = Рич. «Фармер Рич»[14]. Забавно, потому что он богатый фермер. Фармер Рич = очень богат + очень строг. Особенно ко мне, я ему не нравлюсь. Чего я от него только не слышал — я 1) не усиленно работаю и 2) лучше бы следил за весом и 3) лучше бы следил за кредитными картами.

Фармер Рич в очень хорошей форме, и у него нет кредиток.

Фармер Рич не любит ДС. Прошлым Рождеством он прочитал всем большую лекцию: Ему кажется, что иметь ДС = «выпендрёж». Считает что-нибудь такое забавное = «выпендрёжом». Даже ходить в кино = всё равно что выпендриваться. Помыл машину в автомойке, т. е. не сам у своего гаража = выпендрёж. Однажды, приехав к нам, он двусмысленно посмотрел на меня, когда я сказал, что мне пришлось поставить пломбу. Что ж, думал я, пломба = тоже выпендрёж? Но нет: он просто не одобрил моего дантиста, ведь его рекламировали по телевизору, а по его мнению, дантист из рекламы  = выпендрёж.

Потому-то я и не хотел, чтобы Пэм звонила Фармеру Ричу.

Говорю Пэм, что мы должны попытаться сделать всё сами.

Вытащил счета, прикинул: если мы оплатим закладную, счёт на отопление, «АмериканЭкспресс», плюс 200$ на оплату, которые мы отложили в прошлый раз, то почти ничего не останется (останется 12.78$). Если мы отложим «АмериканЭкспресс» + «Виза», то освободится до 880$. Если, в добавок, мы не оплатим закладную, счёт за электричество, пожизненную страховку, то, в общем, у нас останется жалких 3100$.

Я: Дерьмо.

Пэм: Может, мне написать ему по электронной почте. Ну ты понимаешь. Просто посмотрим, что он ответит.

Пэм поднимается по лестнице, чтобы написать по электронной почте Фармеру Ричу. Я же пишу сюда.


(6 окт.)

Не буду описывать работу. Это сейчас это не так важно. Когда я пришёл домой, Пэм стоит в дверном проёме с ответом от Фармера Рича.

Фармер Рич = подонок.

Процитирую частично:

Давай теперь поговорим о том, что вы сделаете с требуемыми деньгами. Будете откладывать их на обучение в колледже для детей? Нет. Вложите в недвижимое имущество? Нет. Я давал вам возможность посадить семена, а вы пустили их на ветер, при чём самые ценные (доллары). И для чего? Для показухи, которую некоторые считают привлекательной? Я лично так не считаю. Я знаю, что молодёжь здесь занимается тем же самым. И старики от них, собственно, не отличаются. И смысла в этом не больше ни здесь, ни там. С каких пор для людей показуха стала желанным зрелищем? У нас тут есть и другие — благодетели в нашей церкви, и они призывают обратить внимание на бедняков, на состояния бедности. Ну да ладно, хорошо. Похоже, вы скоро и сами останетесь в нищете? Врачу, исцелися сам[15] — вот девиз, который я часто вспоминал, когда соблазнялся принять участие в том или ином общественном проекте. Хотя время от времени и не отказываюсь занести окорок в наш приют для женщин, пострадавших от насилия. Так что я скажу нет. Вы эту кашу заварили, вам и расхлёбывать, а заодно будет в том вашим детям (и вам самим) ценный урок от коего, в дальнейшем, вы и все ваши родные получат пользу.


Еще от автора Джордж Сондерс
Десятого декабря

Американский прозаик Джордж Сондерс (1958). Рассказ «Десятого декабря». Мальчик со странностями наверняка погибнет в пустом зимнем лесопарке. На его счастье в том же месте и в то же время оказывается смертельно больной мужчина, собравшийся свести счеты с жизнью.


Статьи, эссе, интервью

В рубрике «Статьи, эссе» — статья филолога Веры Котелевской «Блудный сын модернизма», посвященная совсем недавней и первой публикации на русском языке (спустя более чем полувека после выхода книги в свет) романа немецкого классика модернизма Ханса Хенни Янна (1894–1959) «Река без берегов», переведенного и прокомментированного Татьяной Баскаковой.В рубрике «Интервью» два американских писателя, Дженнифер Иган и Джордж Сондерс, снискавших известность на поприще футуристической социальной фантастики, делятся профессиональным опытом.


Красный бантик

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дома

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Десятое декабря

Новая книга от мастера рассказа Джорджа Сондерса – одного из самых оригинальных и важных писателей своего поколения. Честные и цепляющие истории о людях, которые нас окружают, задают важные вопросы о самой сущности нашего бытия – что делает нас добрыми и что делает нас человечными? Любовь, отчаяние, война, работа, секс и сознание – Сондерс с уникальной энергией описывает основы нашей реальности. Смешные, странные и в чем-то даже чеховские, эти рассказы не только раскрывают необъяснимое, но и открывают дверь к человеческому сердцу.


Линкольн в бардо

Роман-шедевр в прогрессивном жанре трансреализма: большая часть событий происходит в бардо — пограничном месте-состоянии между жизнью и смертью (в буддизме). Сондерс, блестящий мастер короткой формы, написал трагическую семейную историю со сверхъестественной атмосферой, преодолевая все жанровые условности. Наследник Эдгара По и Германа Мелвилла, Сондерс в «Линкольне в бардо» соединил поэтичность и исторические реалии, взяв за основу реальный случай с американским президентом и его маленьким сыном. Этот роман действительно перенесет вас за грань реальности.Книга содержит нецензурную брань.


Рекомендуем почитать
BioShock: Восторг

Перевод, ошибки, опечатки: творческое объединение TedJackal. Данный неофициальный перевод осуществлен исключительно в ознакомительных целях и не является коммерческим. Конец Второй мировой. Новое соглашение Рузвельта предопределило собой всю американскую политику. Налоги еще никогда не были так высоки. Бомбежка Хиросимы и Нагасаки привнесла страх тотального уничтожения. С появлением новых секретных государственных агенств и санкций, многие опасаются за свой бизнес. "Американская свобода" заметно ослабела..


Непонятная война

Смешанный набор человеческих судеб, вооруженных операций и попыток разобраться, кто же на самом деле является виновником непонятной войны. В центре повествования безымянная девушка, попавшая в жернова трех враждующих держав. Книга не хронологическое описание пяти дней непонятной войны. Она нечто большее, охватывающее историю последних трех десятилетий. Вставные сюжеты — истории жизни героев — демонстрируют читателю истинную ситуацию полувека.


Нелетная погода для альянса

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Великий воин Албании Энвер Ходжа

Альтернативная история. Целая Албания проваливается из 1979 г. в 1939 г.


Синяя луна

Наш современник, оказавшейся в средневековой Монголии и достигший высокого положения при дворе Чингисхана, получает должность наместника в дальнем городе тангутских земель. Этот город вскоре станет для Баурджина родным, а он сам постарается заслужить репутацию не временщика, а истинного властелина. Однако не дремлют враги и завистники, наглое мздоимство чиновников переросло все мыслимые пределы, оживились шпионы и соглядатаи, а в самом дворце зреет заговор знати. Вдобавок над урочищем Уголцзин-Тологой повисла синяя луна, предвестница странных и опасных событий.


Если бы в конце XV века Новгород одержал победу над Москвой [Об одном несостоявшемся варианте истории русского языка]

ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК 1998, том 68, № 11 Предлагаемая читателю статья одного из виднейших славистов XX в., нашего соотечественника Александра Васильевича Исаченко (1910–1978), необычна по жанру. Этот жанр в современной терминологии можно определить как опыт построения "виртуальной" истории России. Опубликована она была четверть века назад в "Венском славистическом ежегоднике" к очередному VII Международному съезду славистов в Варшаве в 1973 г.