Хроника частной жизни - [5]

И пала Самария по слову пастуха Амоса:”Слушайте слово: это жирные коровы на горе Самарийской,вы, притеснившие бедных и угнетающие неимущих.Клялся бог своей святостью, что придут на вас дни,когда свяжут вас оковами и угнетут вас ярмом”.И тогда предок его, засложивший основы благополучия их дома,получивший за пролитую кровь под стенами Самарии и скот,и израильских рабов,и землю,поклялся словами еврей-ского пророка Иеремии во исполнения справедливости на земле отпускать еврейских рабов от себя на волю на седьмой год их пленения.Погибло последнее из иудей-ских царств под влиянием разложения израильских ростов-щиков,превращав-ших за долги свободных граждан еврейских государств в ра-бов собственного народа.

И род Кутов процветал смешавшись с женами ханаанского племени,вышедшего еще из египетского пленения.

Его мечь сверкал и разил.Вся Нумидия,вся Ливия,-вся Аф-рика собиралась напасть на Карфаген.Свободное море только казалось таким.Там были римляне,желавшие стереть Карфаген с лица земли.А здесь восстание солдат,рабов, зависимого ли-вийского населения…Карфаген чувствовал вокруг себя смерть.Куто принял начальство над своими солдатами…Всем была известна его отвага,сила и хитрость, переходившие в воодушевление и незнавшие страха.За укреплениями Карфа-гена другие,несемитические расы ненавидили город-респуб-лику.А богатые карфагеняне-семиты дрожали за свои замки, посевы и виноградники.Легион Кута включал все-го лишь шесть тысяч человек.Разве это охрана Республики?К тому же Республика платила своим наемникам несправедливо мало как считали сами солдаты.Хитрые члены Совета Карфагена босые, нечесаные и в нарочито скромных одеждах, явившись однаж-ды, убеждали легионеров в своей потрясающей бедности,но го-товы были дать и еду,и скромную оплату,и вино,и женщин ра-бынь.Республика боялась и варваров,и легионеров.Для них они были тоже варвары.Республика-город, говорящая на ханаан-ском наречии,была богата,даже очень богата,но она в отсут-ствие собственной армии умела торговать,но не умела воевать и наемники представлялись ей в конце концов более надежной защитой,чем варвары.

И вот теперь его легион на равнине Радеса…Их обма-нули.Им обещали кое-что.Они не получили ничего.И нет для них гроба.А есть непостижимое слияние вечной жизни и веч-ной смерти.Он выстроил легион в шесть равных рядов. Воинов раздражал вид Карфагена, чьи террассы виднелись на гори-зонте.Этруски,галлы и самниты, иберы и разбойники фини-кийцы не понимали ужаса карфагенян,в котором жили те все это время,пока им на помощь не были призваны нумидийцы,а все население Республики,наконец,не вняло речам собствен-ного суффета встать на защиту родного края.

Его мечь сверкал и разил,когда карфагенская пехота вся целиком бросилась на его легион и разорвала их ряды.Под звуки тамбуринов жители Карфагена решили умереть за свою родину и увлекаемые нумидийскими воинами с удвоенным приступом ярости гибли под ударами легионеров.Груда мерт-вых тел постепенно возвышалась.Высокий купол ее колышет-ся и прогибается,словно в самых основах живой плоти разру-шается и падает мир.Спускалась ночь,бросая черную тень на багровое небо.

Среди жителей Карфагена диким ревом разливались,кипе-ли и суетились радость и движение.Им было странно и непри-вычно жить в такой день победы.В костях же Куто все болело от громоподобного хохота,треска,криков и дикого веселья. Холодные,занемевшие ноги чувствовали боль,пока совсем не окостенели.Этот день жизни для Куто шел долго и трудно,так как в его избиении принимали участие чуть ли не все жители города.Все внутренности отваливались в нем,и он лежал, слов-но пустой сосуд.Для него наступал конец Света.И он знал,что после его смерти все равно оживут последние сволочи,чтобы поедать остальных,менее сильных и более слабых.И когда солнце садилось в горизонте,освещая залив лимонно-багровым светом расплавленного в ртути золота,к нему, распятому на площади,бросился жрец в одежде Молоха,одним ударом рас-сек ему грудь шестигранным кинжалом и, выхватив из его груди еще трепещущее в своем смертном биении сердце, при-нес его в жертву Молоху.

Опъяненные радостью и гордостью за свою Родину, ослеп-ленные светом прекрасного как им казалось будущего, люд-ские толпы развернулись над его телом,как волна развертыва-ется под ветром,и вот вихрь,ливень звезд,и охваченная пламе-нем вечность исчезла и превратилась в камеру карцера.

“Выдь на Волгу,-чей стон раздается

Над великою русской рекой!…”-

доносился до него нестройный хор известной песни,которую как выяснилось, пели студенты политехнического института, проданные своим собратом однокашником под дробь бара-банов пионерских слетов и радости всеобуча.

Его вновь перестали вызывать на допросы.Лишь позднее выяснилось,что “член коллегии” Адамсон,-латыш,детина вы-сокого роста с длинными грубыми руками и широкими плеча-ми,свиными глазами и узким покатым лбом, пролетарски удовлетворял в это время свои сексуальные наклонности, тяго-тея к высоким и полным женщинам.А затем приводил лично приговоры в исполнение над жертвами своих домогательств. Руководство ценило его преданность пролетарскому делу и то,что он доводил осужденных до отбитой судьбою черты, когда живой завидует мертвым,когда пустеет душа,а отчаяние разрывает мысли на части,обугливая крылья надежды,когда го-ре всесильно,когда время открыто презирает неудачника, когда дух благодарит шельму за содеянное,когда в сердце не зажива-ют кровоточащие раны и смысл зловещей и таинственной преднамеренности возвещает круг второй!Есть двое правед-ных,но им не внемлют…Чувство голода не покидало его ни-когда.Но он мог еще с этим мириться до тех пор,пока его не поместили в одиночку и притом таким образом,что запахи проникали в его камеру,когда разносчики доставляли “усилен-ные” пайки наиболее глубоко “расколовшимся” заключен-ным.Именно поэто-му,видимо,охранник,подавая ему по утрам фунт хлеба плюс кипяток,распространялся с большим уваже-нием о содержании “усиленных пайков:” 3 фунта белого хлеба в неделю,треть фунта масла,полфунта сыра и плюс полфунта колбасы!За послушание и исполнительность!”-добавлял он. ”А,кроме того,-”со смаком продолжалось им,-”разрешается самим покупать себе соль,чай,сельдь, коробку шпрот,чайную и копченую московскую колбасу”.В такие дни дух гастрономи-ческих видений будил в нем воспоминания не только о золо-тистых щах без единого дымка над тарелкой,когда деревянная ложка почти сама останавливалась вертикально в тарелке щей. В такие дни дух ароматной мадеры доходил до его сознания и будил утраченные вкусы. Иногда,ему вспоминались смешан-ные мясные со стерлядью пельмени в красном шампанском. Но, иногда, какие-то внутриродовые воспоминания приводили его в экстаз от видения пожирания антилоп с рогами, баранов, сварен-ных в сладком вине,плавающих кусков жира в желтом шаф-ране; корзины с цветами и чаши вина,сосуды с охлаж-денной водой, арбузы и лимоны,поедаемые вместе с корками.И все это покрывалось одновременно громким чавканьем,шумом речей, испарением дыханий,чистым звоном серебряных блюд. Так приходило ощущение безумности третьего круга.А он еще жил…