Христианство в свете этнографии - [22]

Кумушки, голубушки,

Кумитеся, любитеся,

Любитеся, даритеся!

По совершении похорон к девушкам присоединяются и парни. Можно указать вообще, что различные весенние и летние обряды — завивание березок, бросание венков в реку, — справляются девушками и молодками без участия мужчин. Однако мужчины в свое время появляются, и обряд принимает эротический характер.

Самый обряд кумовства, вопреки мнению большинства исследователей, тоже имеет эротическое значение. Правда, церковь запрещает браки между кумом и кумой. Но народный обычай до сих пор считает куму для кума самой подходящей любовницей.

Мигну, бывало, ей: «кума!»

Кума ни в чем не прекословит.

(«Гусар" Пушкина.)

И кумушка и голубушка,

Звари мини судака,

Шобы юшка була.

И юшечка и петрушечка…

Кума моя, кума мила,

Кума душечка!

(Украинская песня.)

Кроме этого общего основного сходства Фрезер указывает также на сходство подробностей в различных вариантах обрядовой смерти умирающего бога. Здесь мы имеем дело уже не с легендами, а с действительным обрядом, который реально справлялся у разных народов в особенности в странах передней Азии. В одних случаях мы встречаем обрядовую смерть царя. В других случаях царя заменяет преступник или раб, которого на день или на три или на целую неделю провозглашают царем, воздают ему царские почести, а потом предают его казни, часто распинают на кресте, как распяли Иисуса.

Так, по рассказу Бероза, греческого историка и вместе вавилонского жреца, в Вавилоне ежегодно справлялся праздник Сакейский. Он начинался в пятнадцатый день месяца Лоус и длился пять дней. В эти дни рабы и господа менялись местами. Рабы отдавали приказания, а господа их исполняли. Дальше выбирали преступника, осужденного на смерть, одевали его в царские одежды, сажали на трон и провозглашали его царем. Он мог есть, пить и наслаждаться и даже пользоваться наложницами из царского гарема. Но по окончании праздника с него совлекали его царскую одежду, подвергали его бичеванию и потом вешали или сажали на кол или, по некоторым данным, распинали на кресте. Во время праздника он носил особый титул Зогам.[14]

Подробности этого праздника близко совпадают с ритуальной стороной праздника смерти Христовой.

Рядом с этим вместо царя обрядовой казни предается царский сын, большей частью первенец или даже единственный сын.

Ветхий завет, как известно, переполнен примерами принесения в жертву первенцов, царских и простых, можно сказать оптом и враздробь.

Ряд этих жертвоприношений начинается еще от Исаака, захватывает эпоху Моисея и тянется после кровавой нитью сквозь оба палестинские царства, израильское и иудейское.

Обрядовая смерть Иисуса Христа с терновым венцом и титульной доской на кресте и насмешливым преклонением воинов является только лишним примером этого распространенного обряда.

Любопытно отметить, что легенда о рождении Иисуса везде называет его богом, а легенда о смерти Иисуса называет его не богом, а царем. Это согласно с указанными выше подробностями. Бог весны рождается сыном божества, а умирает неизменно в образе царя. Впрочем в Иерусалиме во время Иисуса едва ли справляли подобный обряд в каком бы то ни было виде. Критическая школа давно указала полную неправдоподобность евангельских рассказов о смерти Иисуса. Таким образом и этот эпизод, так же как рождение в стойле, поклонение волхвов и бегство в Египет должен считаться мифическим элементом в легенде о Христе.

Помимо всех этих первообразов Иисусовой легенды, критика давно указала еще более интимные сходства между рождением Иисуса и индийскими легендами о рождении Кришны и рождении Будды.

Царю Кансе, индийскому прообразу Ирода, оракул предсказал опасность от племянника. Он заточил в тюрьму сестру свою, божественную Деваки. Здесь и рождается Кришна, подобно Христу. Блаженные духи поют, волны рек и ручьев звенят от восторга. Голос с небес приказывает родителям спасти младенца, подменив его новорожденной дочерью пастуха Нанды.

Кришна вырастает в безызвестности, в семье пастуха, как другие герои. Следуют подвиги Кришны, подобные подвигам Геракла, свержение Кансы с престола, змееборство и, наконец, смерть Кришны, подобная смерти Ахилла или Зигфрида.

Кришна веселит людей, умывает браминам смиренно ноги. В «конце дней» предстоит нисшествие Кришны с небес, в облаке, на белом коне.

Индуисты доныне справляют рождение Кришны с пышными обрядами, аналогичными христианскому рождественскому празднику. Устраиваются зрелища и игры, подобные христианскому «вертепу».[15] Выставляется модель деревни Гокула, того Вифлеема, где родился Кришна. Царь Канса, индийский Ирод, сидит на троне и устраивает избиение младенцев. Отец Кришны уносит младенца на плече, подобно Христофору.

Играют оркестры, проходят процессии, верующие ликуют, обнимаются. Кришна родился на свет.

Рождение принца Сиддарта (Будды) от матери Майи повторяет другие черты Иисусовой легенды. Провидец Авита, подобно Симеону христоприимцу, возвещает грядущую славу младенца. Слепые прозревают, глухие вновь слышат, безумным возвращается разум. Явился тот, кто несет спасение миру, блаженство земле.

Связи между Индией и Эллинским востоком, после походов Александра Македонского, были обширны и разнообразны. У нас есть указания об обмене не только материальных ценностей, но также и духовных влияний. Южная Вавилония была местом встречи эллинских и индийских элементов. Палестинские эссеи и египетские терапевты проявляли очевидное сходство с индийскими браминами или буддийскими монастырскими общинами.