Христианский Восток и Россия - [42]
Следует также назвать реликвии и подарки, привезенные патриарху Никону, так как сведений о них в документах Посольского приказа нет. Архидьякон Павел пишет, что среди даров были «…древняя икона, изображающая снятие с креста, ибо в этой стране (России. – Н. Ч.) ничего так не ценят, как древние греческие иконы, к коим они имеют великую веру; затем сосуд с древним миром и другой с новым, перст архидьякона Стефана, часть мощей св. Антония Великого и немного (источаемого им) мира, посох из черепахи и перламутра, который мы (Макарий и Павел. – Н. Ч.) заказали в Константинополе, как советовали нашему учителю митрополиты и патриархи: «твоя святость занимает место апостола Петра, ты имеешь право дать посох для спасения, кому пожелаешь»; далее черная пальмовая ветвь с Синая, стиракса (смола или ароматический бальзам из смолы некоторых тропических и субтропичеких деревьев. – Н. Ч.), восковые свечи, финики, ладан, мыло благовонное…»[501].
Патриархов и других архиереев, прибывших ко двору Алексея Михайловича, как правило, сопровождали посланцы отдельных монастырей[502]. Попадая, благодаря представителю высшего греческого клира, на аудиенцию в Кремле, они имели возможность от своего имени преподнести реликвии государю и получить за это милостыню несколько больше обычной. Свита архиереев формировалась из людей, составлявших их ближайшее окружение, представителей монастырей, иерархически и экономически связанных между собой. Эти связи практически не изучены из-за недостаточности как греческих, так и русских источников. Они имеют большое значение для решения многих проблем, например, происхождения подлинных греческих документов.
В 1653 г. бывшего константинопольского патриарха Афанасия в его поездке в Москву сопровождали архимандрит критского Успенского монастыря[503] Неофит, его келарь Григорий, архимандрит Никольского монастыря в Салониках Христофор с келарем Федором, архимандрит янинского монастыря Рождества Богородицы Досифей, также с келарем Иоасафом.
Во время встречи Алексея Михайловича и Афанасия Пателара в Кремле царю были преподнесены многочисленные святыни: от экс-патриарха – «образ Спасов в киоте, крест деревянный резной, мощи апостола и евангелиста Матфея, миро, составленное от всех 4[504] вселенских патриархов»; из янинского монастыря Рождества Богородицы – резной крест; из критского Успенского монастыря – мощи Алексея человека Божия, святая вода из целебного источника, чудотворный образ Успения Богородицы[505].
После кончины Афанасия Пателара право на приезд в Россию за милостыней сохранил Никольский монастырь в г. Галаце, где жил бывший константинопольский патриарх. Посланцы монастыря посетили Москву в 1658 г. Они привезли с собой икону Сретения Господня государю, для царицы – образ св. Екатерины, а наследнику-царевичу – распятие, вырезанное из камня от Гроба Господня и обложенное серебром[506].
Судя по документам РГАДА, в середине XVII в. Москву посетили многие греческие митрополиты, архиепископы и епископы. Они представляли различные православные общины Османской империи. В 1649 г. приезжали к государю «турской земли г. Вела»[507] митрополит Даниил и коринфский митрополит Иоасаф. Даниил привез мощи св. Петра Александрийского[508], а коринфский митрополит доставил Алексею Михайловичу «образ резной 12 празников владычных, обложен серебром. Да в том же образе мощи св. апостола Павла да смирно»[509]. Эти сведения попали в досье сербского митрополита Михаила, приехавшего в Россию «на вечное житье»[510]. Они были выписаны в качестве образца приемов при дворе греческих митрополитов и выдачи им царского жалования. Столбец, посвященный приезду митрополита Даниила, по-видимому, не сохранился. Пребывание в Москве митрополита Иоасафа отражено в других документах фонда 52 «Сношения России с Грецией»[511].
Прибывший в Москву осенью 1650 г. епископ г. Ларисы Иоасаф на приеме во дворце преподнес Алексею Михайловичу мощи св. Георгия Победоносца[512]. Ряд документов позволяет узнать еще об одном посольстве греческого духовенства. В марте 1653 г. в Путивле появился мирликийский митрополит Иеремия в сопровождении архимандрита Венедикта, архидьякона Агафангела, своего племянника Юрия Иванова и толмача Федора Константинова. Митрополит имел поручения к Алексею Михайловичу, «словесный приказ о… государеве деле… от антиохийского патриарха Макария, да от волошского владетеля и воеводы Василия и от черкаского гетмана Богдана Хмелницкого»[513]. В Кремле мирликийский митрополит преподнес царю часть Животворящего Креста Господня и образ Николая Чудотворца[514]. Примечательно, что в Путивле он заявил, будто везет Алексею Михайловичу перст Николая Чудотворца[515]. На приеме же были поднесены другие реликвии. Возможно, в Путивле плохо перевели слова митрополита, либо мощи были отданы в другие руки.
То же можно сказать и о священных реликвиях, находившихся у сербского патриарха Гавриила[516], которого в Путивле встретил Макарий Антиохийский и его спутники. Павел Алеппский писал, что он видел и почтил мощи св. Марины, удивительной сохранности ногу, величиною с ногу маленькой девочки; мощи Григория Богослова, Иоанна Златоуста, св. Георгия, св. Софрония, кровь Анастасия Персиянина и Власия, епископа Севастии
