Хреновый детектив - [27]

Зачем он это вещает, пронеслось у меня в голове, репетирует тронную речь, которую произнесёт, если, не дай бог, доберётся до власти? А Пал Георгич тем временем вскочил со стула и стал быстро расхаживать взад-вперёд, не забывая при этом покусывать ноготь. Краем глаза я заметил, как Костик провожает его обожающим взглядом, но пистолета, направленного на нас, из рук не выпускает.

— …Повторяю, лишь крепкий кулак и железная воля смогут вывести страну из хаоса и анархии. Копаться в собственном историческом дерьме и морочить головы людям всякими референдумами и выборами может лишь слабый и неуверенный политик. Сильный сам выбирает себя. — Он остановился в двух шагах от меня и патетически взмахнул рукой. — Понятно это вам, любезные господа евреи? Вам ли напоминать, что ваш благословенный Израиль смог выстоять и подняться лишь благодаря железным людям? Собственную историю вы хоть знаете?

Лена испуганно вздрогнула и прижалась ко мне, пытаясь укрыться.

Начало монолога этого воинственного Пал Георгича я принял было за дурацкий розыгрыш, потому что, ну, никак не укладывалось в голове, что взрослый мужик вполне респектабельного вида и наверняка не глупый, может нести такую околесицу на полном серьёзе! Потом у меня мелькнула мысль, что это просто маньяк с основательно поехавшей крышей, который с энергией, свойственной маньякам, сумел сколотить шайку себе подобных, чтобы с дьявольской изобретательностью терроризировать окружающих. Цель у него — только кураж, не более. Теперь же я понимал, что всё гораздо глубже и страшнее. Подобный тип силён не только своей демагогией, но и без сожаления зальёт кровью весь мир, дай ему хоть на час скипетр и корону. Если уж он сумел подмять под себя редактора областной газеты и сплотить вокруг себя головорезов, без раздумий пускающих в ход оружие, то в настойчивости и умении реализовывать задуманное ему не откажешь. Да и неизвестно ещё, сколько подобных типов стоит у него за спиной. Ряд ли он одинок.

— Скажите, — осторожно поинтересовался я, — для чего вам всё-таки понадобилось громить наш офис и инсценировать стычки с «православными»? Ну, ругались мы и ругались, но чтобы так буквально… Для чего нужно было убивать совершенно неповинных людей? Уж, они-то, как я понимаю, ни интереса, ни опасности для вас не представляли. Для вас, как я опять же понимаю, всё это мелко, ведь у вас более глобальные задачи… Вы же отлично понимаете, что следствие уже начато и ведут его не дураки, которые быстро разберутся в причинах. Или, вы думаете, на вас и управы нет? Для чего вся эта бодяга затевалась?

Мужчина усмехнулся и сел на стул, победно сложив на груди руки.

— А кого нам опасаться? Милиции? Гебешников? Неужели вы не понимаете, что они втайне сочувствуют нашим идеям и будут рады, если люди, подобные нам, всё возьмут в свои руки? Тогда будет и порядок, и закон восторжествует — всё будет, как положено в нормальном обществе. И у них будет работы меньше, потому что все вольнодумцы вернутся на нары, революционеры полягут на собственных баррикадах, а народ перебесится и, когда жрать захочет, побросает косы да колья и вернётся к своим станкам да картофельным плантациям… Да, нас пока и мало, но за нами будущее, как бы этому кто-то ни противился. Нам нет альтернативы.

Что ответить ему, я уже не знал, лишь молча сидел и не представлял, что произойдёт дальше. А новоявленный Муссолини продолжал свои высокопарные речи:

— Хотите знать, что будет дальше? Долго ждать не придётся. Уже через час-другой всем этим милиционерам и гебешникам будет совсем не до поисков убийц ваших еврейских и «православных» активистов, потому что закрутится такая карусель, что и в кошмарном сне не представишь. Мне скрывать от вас нечего, могу поделиться. Произойдёт ещё пара подобных инцидентов, по городу будут вывешены фашистские флаги, чтобы раздразнить людей, неизвестными будут осквернены братские могилы на кладбище, какие-то бандиты переполошат рыночную шушеру и организуют стрельбу с жертвами, потом пара терактов в общественном транспорте опять же с жертвами… И знаете, для чего всё это? Чтобы поднять народ против власти. Инициатива должна исходить якобы снизу, ведь переполненной чаше народного терпения не хватает всего лишь малюсенькой капельки гнева. Мы эту капельку добавим и направим бунт в нужное русло. Ваша хвалёная милиция, вместо того, чтобы арестовывать нас, будет спасать собственную шкуру от разъярённой толпы. А там какой-нибудь глупенький сержантик с испуга пальнёт в бабусю с авоськой…

— Вам людей не жалко?!

— Жалко. Но иначе поставленной цели не достигнуть. Кровь отсекает точки возврата… Апофеозом же событий явится завтрашняя газета с нашей статьёй, за которой вы имели неосторожность сегодня охотиться. В статье будут указаны конкретные виновники, допустившие беспредел и не умеющие контролировать ситуацию. Нет, не вы и не ваши противники — кое-кто повыше и посерьёзней вас… После этого останется только въехать в побеждённый город на белом коне. — Мужчина прищурился и потёр руки от удовольствия. — Каково, а?

Не очень радостная картина, что и говорить. На всякий случай, я осторожно поинтересовался: