Хрен знат - [27]

Возвращался он в конце марта. Забирал у меня своего Шарика - помесь дворняжки с болонкой, и начинал зарабатывать деньги. Кормился от земли. Для начала выкапывал в огороде луковицы тюльпанов, собирал в пучки молодой укроп, доставал с чердака пару веников прошлогоднего урожая, грузил в тачку и отвозил на базар. Случая не было, чтоб не продал. Там тоже не зевал. Увидит косу без ручки, купит за пять рублей, дома "сгандыбачит" косьё, на следующий день продаст за червонец. Что только ни выпускала его домашняя мастерская! Ручки для топоров и напильников, приспособы для кос и граблей, кисточки, ящики для посылок, веники, растительное масло. Ну, да, вы не ослышались, растительное масло.

Водил дедушка Ваня дружбу с директором маслозавода и ежегодно, в качестве благотворительной помощи ветеранам войны,

получал от него машину отходов - семечковой шелухи. Ко двору подъезжал самосвал - мечта оккупанта, и вываливал кучу добра возле его калитки. Не ему одному привозил, а всем ветеранам и работникам МЭЗа, имевшим приусадебные участки. Это идеальное, экологически чистое удобрение. Разбросаешь слоем по огороду, за зиму отходы перегниют, и земля обретает плодородие целины.

Получали то помощь многие, но не каждый имел хозяйскую жилку. Иван Прокопьевич лучше других знал, что наряду с шелухой, мелкими камешками кусочками листвы и будыльев, конвейер отбраковывает и, сросшиеся между собой, "обоймы" из крупных семечек. Он пропускал сырье через несколько разнокалиберных сит, провеивал его на ветру и добывал в итоге, два с половиной мешка полноценной ядреной семечки. Потом он сдавал добычу на частную маслобойню в обмен на молочную флягу ароматного масла и полмешка жирной макухи. Какую-то часть хабара дед оставлял себе, остальное шло на продажу.

С нее, с этой странной дружбы пенсионера с директором крупного предприятия, и началась моя смычка с землей.

Была мечта у Ивана Прокопьевича - посадить гектар веников. Он лелеял ее все девяносто семь с половиной лет, что были ему отпущены на грешной земле. Не срослось у него. Не было в те времена столько бесхозных земель. И решил он тогда хоть посмотреть, как выглядит этот гектар со стороны. Уболтал, короче, дедушка Ваня директора МЭЗа на авантюру. Посидел тот с карандашом, прикинул все риски, возможную выгоду и сдался.

Из-под каждой колонки цифр перла рентабельность.

С деньгами у меня было в то время никак, хоть пахал я на трех

работах. Газета была на грани банкротства. Учредитель изъял денежки за подписку и приказал долго жить. Приходилось мотаться по городу, но в поисках не материала, а спонсоров. На телевидении, денег почти не платили, как, впрочем, и в управлении культуры. Ничего, кроме престижа, мои должности не приносили. Я уже начал подумывать, не вернуться ли мне к ремонту автомобилей, но вечером пришел дед Иван и потребовал помощи. Мол, надо вязать

веники. Он никогда ничего не просил. Всегда говорил "надо!"

- Я ж не умею, дедушка Ваня!

- Ничего, набирать будешь. А как - я покажу. Дело срочное,

каждый день на счету.

Надо так надо. Плюнул я на производственные дела, мы сели на велосипеды и, где-то к семи утра, были на территории МЭЗа.

Там уже собрались несколько вольных старателей, выбирали удобное место, прилаживали станки.

Мы с дедом расположились около тракторной тележки, сходили в гараж за сырьем, принесли по охапке.

- Вязать будем до обеда, - сказал мой наставник, - четыре веника в склад, пятый - наш. Поэтому работаем быстро. Смотри и запоминай: прутья нужно равнять в ладони. Сначала клади мелочь, около семи штук, потом обложи их по кругу крупной метелкой. Заготовка будет готова, если метущую часть уже невозможно удерживать в жмене. Передавай ее мне, понял?

И дело пошло почти без простоев. Нет, лично я мог позволить себе выкурить сигаретку-другую, но на общем процессе это не сказывалось. Пока набирался третий пучок, дед Иван надрезал с одной стороны первые два, соединил их между собой и начал формировать ручку.

Станок для вязания веников представляет собой длинный кусок сыромятной кожи с деревянной педалью внизу. Обхватил заготовку петлей - ногой придавил - провязал. В принципе, ничего сложного, если иметь в руках и ногах чувство меры. Ну, и кроме того, есть в каждом ремесле свои подводные камни. Их постигаешь только в рабочем процессе, исподволь. Ручка должна быть удобной в обхвате, но сгонять ее толщину нужно не пожарными темпами, а ступенчато, поэтапно, с присутствием головного мозга, удаляя из будущей середины не более трех прутков. Вязка должна не врезаться в ручку, не болтаться на ней, а надежно обхватывать и, даже, слегка пружинить. Идеальный вариант для нее - ивовый прут. Но если работаешь на хозяина, это уже извращение. Все остальное для избранных. Веник нужно запарить, замочить в соленой воде, чтобы гнулся на круг с любой стороны и служил не недели, а годы.

Все это я освоил потом, а тогда, в первый рабочий день, всего лишь, нахватался верхушек.

- Хватит! - сказал дед, когда я набрал очередную жменю сырья. - Теперь становись на вязку, а я начну прошивать.

Он, как оказалось, не только работал, но и вел точный подсчет тому, что уже сделано. А если копнуть глубже, воплощал в жизнь норматив, просчитанный им заранее, с учетом производственной мощности нашей бригады. Даже запасная игла и вторые ручные тисочки нашлись в его брезентовой сумке. И я тоже сел за прошивку, когда довязал и обрезал последнюю ручку.