Хранительница тайн - [123]

Как только она это поняла, все остальное обрело кристальную прозрачность и ясность. Вивьен отбросила отчаяние, словно ненужный плащ, и шагнула навстречу свету. Она виновата в гибели близких и в смерти Джимми, но теперь она спасет Долли Смитэм и только потом пойдет к Серпентайн и набьет карманы камнями. Вивьен видела завершение своего пути и заранее ему радовалась.

«Стремительный солнечный зайчик», – называл ее отец, и хотя голова раскалывалась от боли, Вивьен умела бегать быстро. Она воображала себя валлаби[23], мчащимся по бушу, динго, рассекающим ночной мрак, ящерицей, скользящей среди камней…

Вдалеке гудели самолеты, и Вивьен поминутно смотрела вверх, спотыкаясь почти каждый раз. Ей хотелось, чтобы они пролетели над головой, сбросили свои бомбы… но нет, не сейчас. У нее еще есть дело, которое надо выполнить.

К тому времени, как она добежала до Риллингтон-плейс, уже окончательно стемнело, а фонарика у нее не было. Она выискивала в темноте нужный номер, когда позади хлопнула, закрываясь, дверь. Вивьен обернулась. Кто-то спускался по ступеням.

– Извините? – негромко позвала она.

– Да? – Женский голос.

– Вы мне не поможете? Я ищу дом номер двадцать четыре.

– Вам повезло. Это здесь. Сейчас все комнаты заняты, но одна скоро освободится.

Женщина чиркнула спичкой и закурила. Огонек на миг выхватил из мрака ее лицо.

Вивьен не могла поверить такому везению и сперва подумала, что обозналась.

– Долли? – проговорила она, бросаясь к хорошенькой девушке в белой шубке. – Слава богу, мне не почудилось. Долли, это я.

– Вивьен? – изумилась Долли.

– Как хорошо, что ты еще здесь. Я боялась, что опоздаю.

– Что случилось? – Теперь в голосе Долли сквозила настороженность.

– Ничего. – Вивьен неожиданно рассмеялась. Голова у нее шла кругом. – Вернее, все.

Долли затянулась.

– Ты пьяна?

Во тьме послышалось какое-то движение, чьи-то шаги.

Вивьен зашептала:

– Нам надо поговорить. Срочно.

– Я не могу. Мне надо спешить.

– Долли, пожалуйста. – Вивьен оглянулась, боясь, что к ним приближается кто-нибудь из людей Генри. – Это очень важно.

Долли долго не отвечала, видимо, не зная, как понимать внезапный ночной визит, потом нехотя взяла Вивьен под руку.

– Хорошо, пошли в дом.

Когда дверь за ними захлопнулась, Вивьен с облегчением выдохнула и, не обращая внимания на удивленные взгляды старухи в очках, поднялась вслед за Долли по лестнице. Комната в дальнем конце коридора, пропахшего застарелой готовкой, была маленькая, тесная и душная.

Щелкнул выключатель, и под потолком зажглась голая лампочка без абажура.

– Извини, что здесь так жарко, – сказала Долли, вешая белую шубку на прибитый к двери крючок. – Окон, к сожалению, нет. Со светомаскировкой проще, но проветривать трудновато. Стульев, боюсь, тоже нет. – Она обернулась и увидела лицо Вивьен на свету. – Боже! Что с тобой?

– Пустяки! – Вивьен и забыла, как ужасно, должно быть, выглядит. – Налетела на фонарный столб. Сама виновата. Вечно куда-то бегу сломя голову.

Долли явно не поверила, но вслух сомнений не высказала, а только предложила Вивьен сесть на кровать – узкую, застеленную ветхим покрывалом в бурых разводах, какие бывают на очень старых вещах. Однако Вивьен не привередничала – она еле держалась на ногах, поэтому с благодарностью села. И тут завыли сирены воздушной тревоги.

– Не обращай внимания, – сказала она, увидев, что Долли шагнула к двери. – Останься. Это куда важнее.

Долли нервно затянулась сигаретой, потом с вызовом сложила руки на груди и спросила резко:

– Ты насчет денег? Хочешь получить их обратно?

– Нет, нет, забудь про деньги… – Вивьен никак не могла собрать разбегающиеся мысли. Только что все казалось таким ясным и определенным, а сейчас голова раскалывалась. Сирены выли, не умолкая.

Долли сказала:

– Мы с Джимми…

– Да, – быстро проговорила Вивьен. В голове вновь прояснилось. – Да, Джимми.

Она помедлила, ища слова для страшного известия. Долли, глядя на нее пристально, покачала головой, как будто почти угадала чудовищную правду. Это придало Вивьен смелости.

– Джимми…

И тут сирена умолкла.

– Он больше не придет. Никогда.

Последнее слово гулко прозвучало во внезапной тишине.

Никогда.

В дверь заколотили, и женский голос позвал: «Долли, ты здесь? Мы идем в убежище».

Долли молчала. Она дрожащими пальцами поднесла ко рту сигарету и судорожно затянулась. Новый стук в дверь, потом затихающие шаги в коридоре и на лестнице.

Долли опустилась на кровать рядом с Вивьен. На ее губах дрожала неуверенная улыбка.

– Ты все перепутала. Я видела его вчера, сегодня мы встречаемся снова. Мы должны были все обсудить, он бы не уехал без меня…

Она не поняла, и Вивьен охватило жгучее сострадание. Разумеется, Долли не поняла; слова, как льдинки, растаяли от жара ее неверия. Вивьен слишком хорошо понимала, каково это – услышать внезапно, что те, кого ты любишь больше всего, ушли навсегда.

В небе гудел бомбардировщик, и Вивьен понимала, что сейчас нет времени на сочувствие. Надо объяснить Долли все, втолковать, что ей необходимо уехать как можно скорее.

– Генри, – начала Вивьен, – мой муж… знаю, со стороны этого не видно, но он очень ревнивый и жестокий человек. Вот почему мне пришлось выставить тебя, когда ты принесла медальон. Он не разрешает мне иметь друзей…