Хранительница меридиана - [8]

Она улыбнулась. Она очень хорошо улыбнулась. Андрей смотрел на нее темными бессмысленными глазами. Качались дома и тротуары, люди и машины, и только ее лицо неподвижно стояло перед ним. Две радостные ямочки, доверчивая нежность губ и синяя волна взгляда.

«А где же цветы?» — хотелось ему спросить, но он сказал другое:

— Зачем ты улыбаешься?

— Андрей, не чуди!

— Зачем ты улыбаешься? — сказал он. Она растерялась, но продолжала улыбаться.

* * *

Шелестела вьюга. Он услышал, как царапается она о шершавые бока домов. И как только Андрей услышал вьюгу, он увидел, что на улице уже горит свет, и почувствовал, как морозный ветер обжигает щеки и открытую шею. Андрей поправил шарф. Дома кончились, дальше шел сосновый парк. За парком гудело шоссе. Андрей вошел в темную аллею. Шум, катившийся по дороге, не мешал тишине, которая стояла здесь. Эта тишина была странная, замкнутая сама в себе.

Вдруг звякнули коньки. Андрей остановился. Среди деревьев разлилось черное пятно самодельного катка. Андрей пошел на звук. Через мгновение он различил фигурку мальчика. Фигурка выжидательно застыла на месте.

— Хороший лед? — спросил Андрей.

Мальчик не ответил. Андрей разбежался и на ногах прокатился по льду.

— Отличный лед! — сказал он. — Хочешь, я научу тебя бегать так, что ветер завоет от зависти?

— Ветер не завоет, — мальчик стукнул о лед клюшкой.

— Завоет! Еще как завоет! Брось клюшку. Я покажу тебе настоящую мастерскую стойку.

— Ветер от зависти не завоет, — упрямо повторил мальчик. — Мне нельзя быстро. У меня сердце задыхается.

— А-а! — сказал Андрей. Он подошел к мальчику вплотную. — Дружище ты мой! Ты сам не знаешь, какой ты замечательный парень.

— Я не замечательный, — возразил мальчик. — Я кататься хочу. Как все.

— Вот-вот! — обрадовался Андрей. — Мы хотим быть, как все. А для этого нам надо быть сильнее всех. Я конькобежец. Я был мастером, когда мне однажды сказали: «Андрей, если ты в соревнованиях на первенство страны будешь пятым, в сборную Союза тебя не возьмут». Ты понимаешь — пятым!

— И вас не взяли в сборную? — спросил мальчик.

— Меня взяли в сборную, — ответил Андрей. — Я занял первое место.

— Значит, вы чемпион страны? — спросил мальчик и вдруг радостно вскрикнул: — Вы Андрей…

— Да, я Андрей.

— Здравствуйте! — сказал мальчик. — Меня зовут Илья.

Андрей пожал протянутую руку.

— Как сегодня? — спросил Илья. — Ведь у вас мировое первенство.

— Да, первенство, — Андрей вздохнул. — Я сегодня, кажется, не вошел даже в первую двадцатку.

— Это плохо, — Илья покачал головой.

— Плохо, — согласился Андрей.

Мальчик помолчал и вдруг строго сказал:

— Вам отдыхать надо идти. Вам ведь, главное, попасть в шестнадцать лучших, чтобы к десяти тысячам допустили. А там вы покажете!

— Да, мне, пожалуй, надо отдохнуть, — сказал Андрей.

— Конечно! Идите к шоссе — и на автобус. Он отсюда в центр идет. А я за вас завтра по телевизору болеть буду.

Андрей засмеялся.

— По телевизору болеть? Хочешь билет на стадион? Придешь?

— Спасибо! — сказал Илья. — Я с удовольствием.

* * *

Отдыхая после забега на 1500 метров, Андрей узнал, что он передвинулся с восемнадцатого места на восьмое и что для победы ему необходимо выиграть у шведа Нильсона 24 секунды.

Стартовал он вместе с представителем Финляндии Йоуко Лаусненом. Бег начали стремительно. Пожалуй, слишком стремительно.

— Плюс три! — крикнул тренер. — Сорвешься!

Лауснен бежал чуть впереди.

«Не слишком ли резво мы идем?» — подумал Андрей, но темпа менять не стал.

Девять раз кричал тренер «плюс», девять кругов Йоуко бежал первым. На десятом он сдался. Андрей ушел вперед и повел бег. Над стадионом гремел голос диктора. Уже тридцать одну секунду выиграл Андрей в заочной борьбе со шведом.

Лауснен отстал метров на двести. Гул стадиона разрастался. Сначала он висел где-то за дорожкой, потом передвинулся, переполз дорожку и куполом повис над стадионом. И вдруг Андрей не услышал шума. Кто-то с размаху толкнул его в грудь, остановил и другим ударом бросил на скользкий лед.

«Трещина!» — мелькнуло в голове.

Андрей поднялся на ноги не сразу, но как только встал, снова повел бег. Тренер показал ему цифру «5» и два опущенных вниз пальца. Это значило, что Андрей проигрывает Нильсону семь секунд. На табло электрическим пунктиром мелькнула цифра «9». «Осталось девять кругов», — повторил про себя Андрей. Он вдруг почувствовал, что устал, почувствовал боль в разбитом колене. Стадион онемел.

«А пришел ли мальчик?» — вспомнил Андрей. Он хотел повысить темп, но каждое движение вызывало боль в колене.

К двум опущенным пальцам тренер прибавил еще три. Выходя из очередного виража, Андрей вдруг увидел, что Лауснен догнал его и пытается уйти вперед. И забылось все.

«Догнать! — скомандовал мозг. — Догнать!»

Андрей достал Лауснена у судейской вышки. Он обошел его, но Лауснен снова вырвался вперед. Андрею было трудно, но он шел с ним рядом. Оторваться никак не удавалось. Йоуко упрямо доставал его. Андрей пустил в ход руку.

— Рано! — крикнул тренер.

Андрей не послушался. Он обыграл Лауснена и повел бег. Он снова остался один, тренер выкрикивал плюсы, и стадион гудел, и финиш был близок.