Хранитель Историй - [27]

резко тереть ладонь, но на руке продолжала виднеться

бледная смоляная полоса.

- Святой боже! Что же это такое?! – взмолился юноша, не в

силах избавиться от грязного знака на своей руке.

Подскочив к тазу с водой, он начал усиленно намыливать

отпечатавшийся символ. Но все старания оказались тщетны:

клеймо оставалось на своем месте, еще сильнее въевшись

под кожу.

Огромные напольные часы пробили девять. Вжавшись в

стул, Рик отвлекся от созерцания огня и, поглаживая

перемотанную ладонь, покосился на дверь. Клер никогда не

опаздывала: частенько возвращалась из лавки раньше, но

позже, после последнего боя часов, никогда. Механизм

замолчал. Воцарилась тишина. Дверь никто не открыл и

звонок над входом продолжал молчать.

Размотав повязку, Рик едва заметил край угольной полосы.

К горлу подступил неприятный ком внезапного отчаянья.

Казалось, все вокруг шипело и гудело, стараясь побольнее

укусить бедного юношу. Рука начала ужасно чесаться,

будто волдырь от ожога. Закусив губу, Рик почувствовал

выступившую испарину.

В голове возникла череда пугающих мыслей. Странная

находка - оставившая отпечаток на руке, который никак не

хотел смываться, неприятные симптомы, внезапное

волнение – все это просто не могло быть обычной

случайностью.

Рик боялся. Безумно боялся всего вокруг. Страх,

связанный из тысячи узелков противоречий и догадок

плетью стегал его, как великого мученика, бросая то в жар,

то в холод. А несерьезные вещи, внезапно обретали статус

невероятной важности.

Вначале Рик решил, что он многое надумал, и странная

метка на руке ничего не значит. Но от пугающих

предположений было не так легко избавиться. И когда

юноша услышал звон часов, в голове окончательно

поселилась уверенность, что его наградили неизвестным

проклятием, которое вскоре поработит юную душу, и не

будет ему спасения, нигде и никогда.

* * *

Погода не заладилась с самого утра. Пронизывающий

ветер, хлесткие мелкие капли, нежданно накатившие тучи, и

ко всему прочему, невыносимая промозглость окончательно

разогнала и без того немногочисленных посетителей.

Наблюдая за спешащими в теплые домишки горожанами

Клер ловила себя на мысли, что как только среди домов,

словно черт из табакерки всплывает огромный силуэт в

парусиновом плаще и огромной широкополой шляпе, она

невольно вздрагивает и пытается скрыться среди цветущей

рассады.

Ближе к вечеру, когда мистер Бишеп засобирался

закрывать лавку, Клер упросила его оставить магазинчик

открытым и клятвенно пообещала, что пересадит еще пару

розалий, а двери запрет сама. Когда хозяин скрылся за

поворотом, девушка защелкнула запор и продолжила

наблюдать.

Пустынная улица быстро окрасилась в бледные тона, и

даже расторопные фонарщики слегка осветив мостовую, не

смогли исправить положение - мрачный город не засиял

теплыми оттенками умиротворенности. Серость кряжистых

портовых домов змеей поползла по широким мостовым и

узким проулкам.

Тревожно вглядываясь в полумрак, Клер так и не смогла

разглядеть причину своего волнения. Мистер Сквидли так и

не появился. Его не было ни за острыми углами зданий, ни в

тени высоких фонарей - он прятался гораздо дальше, в

самом сознании девушки. В ее потаенных кошмарах.

Пересилив себя, Клер все-таки решалась покинуть

временное убежище.

Ее каблучки быстро цокали о мостовую, а город безмолвно

наблюдал за напуганной девицей, которая больше всего

насвете хотела поскорее оказаться дома. Морозный

холодок, вырываясь изо рта, мгновенно растворялся в

темноте. Фонари кое-где уже погасли, а те, что еще

источали крохотный свет, рождали на кирпичных стенах

пугающие тени. И в этот мерцающий такт, раздавалось

мерное пение скрипучих вывесок, которые, раскачиваясь на

ржавых цепях, словно надгробные плиты несли на себе

сухие послания. «Пекарня - вкуснее не найдете», «Лучшие

подковы во всем Прентвиле», « Заботы погребения – мы с

радостью возьмем их на себя».

Внезапно Клер остановилась. Оглянулась затаив дыхание.

Всего пару секунд, всего пару ударов сердца. Но ей хватило

и этого. Не став ждать пока страх нагонит ее и ударит в

спину, девушка ускорила шаг, а через пару секунд перешла

на бег.

Выскочив на улицу Скромности, которую совсем недавно

местные переименовали в Приют разврата, Клер в одно

мгновение оказалась возле подвыпившей толпы

завсегдатаев одной из местных забегаловок. Развеселые

моряки, солдаты его Величества и пара высокородных

эсквайров, распивали весьма пошлые песни. На заднем

фоне им вторили откровенного вида девицы.

- Ох, какая!

- Давай к нам.

- Не жмись, мы не обидим.

- Эй, красотки, а мы вам подружку нашли.

Оторопев, Клер едва не провалилась под землю от стыда, а

потом, быстро сориентировавшись, ловко оттолкнула