Хранить вечно - [64]
Скупые оперативные сводки и боевые донесения рассказали о том, что произошло 22 мая 1919 года, когда красным латышским стрелкам пришлось оставить Ригу.
Удар белых был внезапным. Под артиллерийским огнем дрожала, как в лихорадке, задымленная земля. Рушились наскоро сооруженные оборонительные укрепления частей армии Советской Латвии.
На стороне наступавших немецких войск фон дер Гольца и помогавших им белолатышей было численное превосходство. Им удалось прорвать позиции, занятые редкими цепями красных стрелков.
Противник зашел в тыл. Артдивизион Берзина вел огонь, пока не кончились снаряды и белые не оказались рядом с огневыми позициями.
И лишь когда стало ясно, что даже ценой гибели всех, кто оборонял Ригу, удержать ее невозможно, когда в руках немцев и белых латышей оказались рижские мосты, защитники города, измученные напряжением неравного боя, стали отходить на восток.
У разбитой немецкими снарядами станции Огре десятый латышский полк с приданной первой батареей дивизиона берзинцев переправился на правый берег Даугавы.
С тяжелым сердцем отступали стрелки, оставляя родные местечки и хутора. На всем скорбном пути их по пятам преследовал враг, и разрывы снарядов вырывали все новые жертвы из их рядов.
А с чердаков хуторов осыпали стрелков пулями поднявшие голову «серые бароны». На мостах, телефонных столбах и придорожных деревьях они развесили злобные листовки: «Бейте коммунистов и спасайте свои хутора!».
Отступавшим удалось задержаться только в районе больших болот — Тайгу, Медню, Степеру и Скребелю. Среди непроходимой трясины тянулись узкие полоски твердой земли, которые можно, было оборонять небольшими силами.
Наступил июнь. Первая батарея дивизиона Берзина, вместе с которой находился командир дивизиона, расположилась на огневых позициях около имения Рудзеты, в двадцати пяти верстах северо-западнее местечка Прейли. В Рудзетах был центр боевого участка десятого полка.
Собственно, от полка осталось только название. В строю находилось лишь около ста двадцати стрелков. Их-то и предстояло поддержать своим огнем первой батарее.
Белые кавалеристы развернулись казачьей лавой и устремились прямо на огневые позиции батареи. С каждой секундой сокращалось расстояние, отделявшее черную лаву от артиллеристов.
Вот-вот ворвутся разъяренные всадники на позиции и изрубят всех, кто укрылся за орудийными щитами и зарядными ящиками, а уцелевших прикончит штыками перебегавшая вслед за кавалеристами цепью белая пехота…
Проходит минута, другая, третья. Уже видны кокарды на фуражках кавалеристов. А Берзин и командир батареи Сакенфельд медлят, не разрешают открывать огонь.
Лица артиллеристов бледны, губы сжаты, каждый ждет команды. А ее все нет. И лишь в ту секунду, когда казалось, смерть нависла над самой головой, Берзин дает знак Сакенфельду и звучит команда:
— Огонь!
— В упор картечью!
Такого белые не ожидали. Еще несутся по инерции передние всадники, не в силах остановить коней, а задние повернули назад, но ливень раскаленного, рвущего все в клочья металла настигает повсюду.
Поле боя завалено трупами людей и коней. Атака белых захлебнулась. Артиллеристы, не веря еще тому, что они совершили, радостно обтирают горячий пот, размазывая его по лицу вместе с пороховой копотью…
Много таких сражений пришлось выдержать берзинцам, но силы были слишком неравны и совсем мало осталось в строю защитников Советской Латвии. А помощи ждать неоткуда: основные силы Красной Армии сковывало наступление войск Деникина на Южном фронте и белых польских легионов в Белоруссии.
Летом обескровленную армию Советской Латвии расформировали, а ее остатки свели в Латышскую стрелковую дивизию. В сентябре 1919 года дивизия с боями отошла из Латвии, и уже в двадцатых числах того же месяца ее перебросили на Южный фронт — против Деникина, который к тому времени успел занять Курск и, продвигаясь к Москве, угрожал Орлу и Туле.
Из прибывших на Южный фронт новых частей создали ударную группу, в которую вошли Латышская дивизия Мартусевича, бригада червонных казаков Примакова и Отдельная пластунская бригада Павлова. Командовал ударной группой начальник Латышской дивизии Мартусевич.
Вместе с дивизией первый легкий артдивизион Берзина получил приказ занять исходные позиции для наступления южнее Карачева.
Еще никогда и нигде, ни на одной из своих фронтовых дорог, не ощущал Берзин такого напряжения человеческой энергии, как в октябрьские дни на Орловщине.
Если бы командир дивизиона мог со своих позиций окинуть взором гигантское поле битвы на этих черноземных просторах, он увидел бы впечатляющую картину. Все было в постоянном движении. Дивизии и бригады Тринадцатой и Четырнадцатой армий, отходя на одних участках под натиском белых войск, на других наносили врагу контрудары с фланга, вынуждая его к отходу. Белые уже нигде не чувствовали себя уверенно, хотя еще продолжали захватывать большие и малые города. Бешеная злоба, подгонявшая их в походе на Москву, разбивалась о волю и мужество московских, петроградских, нижегородских, иваново-вознесенских, тульских рабочих, орловских, курских, рязанских крестьян, призванных под знамена Красной Армии. Они стекались сюда из пролетарских центров, из ближних и дальних губерний. Накапливались силы для решающего удара, и Берзин гордился тем, что его родная дивизия, его дивизион будут наступать на главном направлении.
Борьба за власть в Кремле — это война тайных и явных кланов. Возникнув в глубокой древности, меняя свои формы, но сохраняя прочность связей, кланы благополучно дошли до наших дней. Фракции, партии, команды, союзы, группы — соратников, землячества — это всего лишь современные слова-маскировки, за которыми скрывается грозная мощь кланов. А основу клана всегда составляет семья. Неприступность цитадели российской власти, по мнению автора книги — это блеф всегда временных обитателей Кремля. На деле крепость Кремля напоминает проходной двор, через который непрерывной чередой проходят кланы властолюбцев. Среди страстей человеческих именно властолюбие занимает первое место.
Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».
Маргарет Тэтчер смело можно назвать одной из самых сильных женщин ХХ века. Несмотря на все препятствия и сложности, она продержалась на посту премьер-министра Великобритании одиннадцать лет. Спустя годы не утихают споры о влиянии ее политических решений на окружающий мир. На страницах книги представлены факты, белые пятна биографии, анализ и критика ее политики, оценки современников и потомков — полная документальная разведка о жизни и политической деятельности железной леди Маргарет Тэтчер.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.
Граф Ф. Г. Головкин происходил из знатного рода Головкиных, возвышение которого было связано с Петром I. Благодаря знатному происхождению граф Федор оказался вблизи российского трона, при дворе европейских монархов. На страницах воспоминаний Головкина, написанных на основе дневниковых записей, встает панорама Европы и России рубежа XVII–XIX веков, персонифицированная знаковыми фигурами того времени. Настоящая публикация отличается от первых изданий, поскольку к основному тексту приобщены те фрагменты мемуаров, которые не вошли в предыдущие.