Храни меня, Тьма - [9]

Кристарн пожал плечами и отмахнулся, мол, мешаешь концентрироваться. Целительница понятливо замолкла, прислушиваясь к невнятному ворчанию собственной шизофрении, которой тоже не нравилось пугающее давление камней. Наконец мужчина остановился. Аталь с удивлением отметила, что он вообще шёл с закрытыми глазами, прекрасно ориентируясь в темноте и даже не натыкаясь на стены. Крис вытянул вперед ладонь и властным, чужим голосом произнес несколько слов.

Стена задрожала, поднатужилась и раскололась с глухим стоном. Из появившейся расселины весело посыпались мелкие камушки, быстро перетекая в немалую горку. А от противоположной стены отсоединились несколько валунов внушительных размеров и с грохотом покатились вниз по склону.

Крис успел влипнуть в стенку, прикрывая собой любимую, но узкий проход не позволил полностью избежать столкновения. Один камень острой гранью прочертил кровавую полосу на боку дроу, второй — на мгновение прижал к расселине. Что-то хрустнуло, то ли стена, то ли кости эльфа, и валун неспешно продолжил свой путь. Вдали загрохотало.

Аталь вздрогнула, быстро поднимая щит вокруг них и ругая себя за то, что не сделала этого раньше. Кристарн, так и не открыв глаза, протянул руку в трещину и выудил оттуда серый камень абсолютно невзрачного вида. Быстро сунул его застывшей девушке и повторил непонятное заклинание, прислонив ладони к стене. Края трещины потянулись друг к другу и замерли, слившись в единый монолит.

Тёмный глубоко вздохнул и сел прямо на пол, опершись голой спиной о сросшуюся скалу. Аталь осторожно присела рядом, притронувшись к его повреждённому боку засветившейся ладонью. Кристарн досадливо дёрнулся, пытаясь отстраниться и объяснить, что сейчас он сам восстановится. Но уловив эмоции девушки, понял, что сейчас ему лучше не сопротивляться. А в идеале — вообще прикинуться смертельно раненым.

— Я уже говорила, что вы, дроу, все немножечко чокнутые? — взбешенно прошипела целительница. — Так вот, «немножечко» в этом утверждении было лишним!

Вскочив на ноги, она открыла портал, не обращая внимания на протестующий возглас тёмного. Резко дёрнула его за руку, принуждая войти с нею в круг, который послушно перенес их домой. Вздохнув полной грудью свежий воздух, она воинственно повернулась к любимому, сверкая глазами, всё ещё не утратившими рубиновый цвет.

— Что это было?

— У меня такой же вопрос, — медленно ответил тёмный, пристально глядя в её лицо. — Ты знаешь, что в подземельях нельзя пользоваться порталами?

— Не увиливай! Нас чуть не засыпало там! Это и есть твоё умение? Найти камушек с которым нас потом и десяток гномов не откопает?

Кристарн поморщился и примирительно погладил её запястье.

— Аль, тебе ничего не грозило. Я чувствую движение гор, ничего опасного там не было. Просто немножко не рассчитал размер камня и последствия его извлечения, исходя из силы зова. Тут я, конечно, не прав. Думал, устроить тебе маленькую экскурсию, а вместо этого перепугал… Прости.

Аталь скептически хмыкнула, оценивая степень его раскаяния, и подумала, что стоит попрактиковаться в умении сердиться или высказывать свои претензии, уткнувшись в стенку, так как при первом же взгляде на любимого весь гнев бесследно улетучивался.

— Н-да, прогулка бесспорно удалась, — вздохнула она, присаживаясь рядом и пресекая на корню всевозможные протесты: — Только пикни!

Дроу закатил глаза, но покорно промолчал, пока целительница сосредоточено водила ладонями вдоль его торса.

— Жить буду? — усмехнулся он, перехватил её освободившуюся руку и нежно поцеловал кончики пальцев.

— Да. Но если не перестанешь испытывать моё терпение и собственный организм на крепость, то недолго и совершенно несчастливо, — пообещала Аталь.

— Скажу тебе по секрету (если ты до сих пор не заметила) — я бессмертный эльф с очень, очень быстрой регенерацией, — заговорщицким шепотом признался Крис, придвигаясь к ней поближе.

— Да ты что? — старательно восхитилась девушка. — Ну тогда и я тебе открою тайну: ненавижу наблюдать за очень, очень быстрой регенерацией бессмертных эльфов! Можно быть как-то осторожнее, а? Понимаю, что для тебя пара треснувших рёбер и разодранный бок — это всего лишь временная помеха и досадная случайность, но я же чувствую, как тебе больно!

Кристарн замер, встревожено глядя в синие глаза. А потом осторожно, словно она была хрустальной, взял её лицо в ладони:

— Ты чувствуешь мою боль? Как же это… Давно? — уточнил он, ощущая себя полным идиотом. Какой смысл переспрашивать? Ведь будучи полностью настроенным на неё, читая каждую эмоцию, он непременно бы заметил, если б она попыталась солгать.

Аталь хмуро кивнула.

— Ещё по дороге в Обитель, где мы попали в засаду и ты героически натыкивался на стрелы собственным бессмертным телом. И сегодня тоже. А что, так не должно быть?

Кристарн беззвучно застонал в ответ. Конечно, так не должно быть! У пары влюблённых эльфов, соприкоснувшихся душой, умение чувствовать друг друга появлялось не раньше, чем надевались брачные браслеты, и произносилась эльфийская Клятва. Проводился особый обряд, связывающий не только души, но и физические тела влюблённых. Удостоверившись, что их существование бессмысленно и невозможно друг без друга, а жить с половиной души они не захотят, муж и жена надевали зачарованные браслеты. И когда один из них отправлялся за Грань Сумерек, на Сторону Света или Тьмы, второй следовал за недостающей половиной своей души, ведомый данным согласием и силой, заключённой в чарах брачных проводников…