Храмовник - [7]
С этими словами человек в гимнастерке выудил откуда-то мой медальон и небрежно бросил его в мою сторону. Я сразу подхватил его и поспешил спрятать.
Когда меня вывели из учительской, ко мне подбежал старый унтер Потапыч, коий ощупал меня со всех сторон, обнял, расцеловал и, тряся за плечо, почти что воскликнул:
— Ну, — Граф! Ну, молодец! Глянулся ты! Глянулся самому Феликсу Эдмундовичу! Ты не думай, он же из благородных, — из НАШИХ! Такой же шляхтич, как ты.
Ему, — главное — чтоб Порядок! Чтоб… Ну, ты понял! Глянулся ты ему. Глянулся! Принимай отряд, Граф! Теперь ты — командир над всеми ребятами твоего возраста. Принимай отряд, Коля! Клаус…
Я шел за Потапычем, а ноги у меня были, как ватные. Я шел и плакал, я знал, что — ВЕРНУЛСЯ. Это — мой Дом. Это — то место, где еще нужны Рыцари. И придет день, когда мы наведем тут Порядок. А я найду их… Я их помню. Я помню взгляд Феликса Эдмундовича, коим он следил за мной, когда я смотрел на показанные мне фотографии. У нас — что-то вроде негласного договора. Я выучусь и исполню любой Приказ Феликса Эдмундовича. А он мне отдаст всех этих. Всех — до единого. И смерть их не будет легка. Ни одному из них я не пущу пулю в голову. Я… Я знаю, что я с ними сделаю! И с ними, и с их покровителями. Из этого… Из Ленинграда и области. А потом я поеду в Германию. Мне очень нужно поехать в Германию!
Бейт
Жрица
The Enchantress
La Papesse
Die Hohepriesterin
Меня разбудили колокола. Я приоткрыл глаз. Сквозь слюдяное окошко пробивался робкий рассвет. А колокола били, звонили на все голоса: «Вставайте, вставайте, провожайте Героев на Правое дело!» Я отсюда услышал, как в городе распахиваются ставни, кричат петухи, да собаки брешут на такой шум.
Рядом со мною заворочалась моя жена. Ну… Не совсем жена. Я — наследный граф Александер ван Геннегау живу с Ребеккой — дочерью торговца сукном Исаака из Валансьенна.
Это — не мезальянс. Я — младший из четырех сыновей моего батюшки и вероятность того, что из наследного графа я стану — граф истинный скорее теоретическая. Исаак же — самый богатый человек в моем городе. Я же — градоначальник. Я охраняю гешефт и все привилегии моему тестю, он ссужает деньгами мою городскую управу.
Много раз кюре намекал мне, что — не стоит Бога гневить. Да — я христианин, она — иудейка. Я — Власть Светская в сием городе, ее отец — Власть денег. Неужто нельзя крестить «эту жидовку и не подавать соблазн пастве»?
Много раз местный раввин заводил разговор, — Все что Господь ни делает — все к лучшему. Ты любишь девицу, она любит тебя, душами вы прилепились друг к другу. Почему б вам, синьор, не прийти к Вере Истинной? Девица живет с вами в Грехе, что печалит ее благословенных родителей, а вам — все равно…
Нет. Не все равно. Я — Рыцарь. А стоит мне принять Обрезание и — конец. А я ничего, кроме как — воевать, не умею. Не приучен я к этому. Почитай с четырнадцати лет я в седле — служу моему Императору и Германской Империи. Пятнадцать лет я в седле…
Три войны. Пять шрамов. Однажды был взят в плен. Бежал. Сам взял в плен с десяток баронов противника. Получил за них большой выкуп. На деньги сии возвел Храм Пресвятой Богородицы и подновил стены моей родной крепости. Люди мои — молятся на меня. А я…
Я не могу найти себе места. Видите ли…
Все три прошедших войны мы — германские бароны вели с преступною, наглою Францией. Я сам — говорю по-французски. У моего города — французское имя. Я лучше понимал язык моих врагов на сих войнах, чем моих командиров, присланных из Германии.
И вместе с тем… Французы, входя в наши — немецкие города, страшно в них зверствуют. Что делают с женщинами — и так ясно. Но они же ведь не оставляют в живых ни стариков, ни детей! Лишь пленных немецких рыцарей, за коих можно взять выкуп…
Господи, я спрашивал у кюре — люди ли это, иль — созданья нечистого, коий придал своему адскому воинству людской вид? Кюре лишь развел руками и отвечал, что всех франков ждет суровая кара за ими содеянное… Потом. На Страшном Суде.
Я не знаю… Я плакал, я исповедовался кюре, что я не готов ждать Конца Света. Вся эта французская мразь будет гореть у меня — здесь и сейчас, — за все слезы, страдания, Кровь моих подданных…
Всякий раз, когда я брал их ненавистные города, я жег их дотла, а жителей предавал огню и мечу… Я — Рыцарь. Я не могу и не желаю обрезываться, ибо тогда я не смогу мстить за всех НАШИХ…
Так и жил я до тех пор, пока к нам не пришла проклятая ОСПА. Меня, моего отца, старших братьев моих — Господь миловал, но вот милую матушку… Я рыдал, я молился, я бился головой об алтарь, чтоб Господь смилостивился и спас Ее — самую главную и любимую для меня Женщину…
Но она умирала… И тогда я дал Господу — самую страшную, последнюю Клятву: ежели мать моя встанет на ноги, я отправлюсь в Землю Обетованную — Спасать Гроб Господень. И так как в Крестовый Поход христиане ходят без различия Крови и подданства, я…
Я — Дал Клятву, что — ради матушки я встану в один — общий строй с ненавистными нехристями из трижды проклятой Франции! Все слышали мою клятву. Весь город. Мой — подвластный мне город.
Введите сюда краткую аннотацию.
Исторический роман в виде собственноручных записок генерала от кавалерии, сенатора, графа Ал. Хр. Бенкендорфа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Жизнь и деяния центуриона Марка Юния Брута, римского консула, убийцы Архимеда.
УДК 821.161.1-1 ББК 84(2 Рос=Рус)6-44 М23 В оформлении обложки использована картина Давида Штейнберга Манович, Лера Первый и другие рассказы. — М., Русский Гулливер; Центр Современной Литературы, 2015. — 148 с. ISBN 978-5-91627-154-6 Проза Леры Манович как хороший утренний кофе. Она погружает в задумчивую бодрость и делает тебя соучастником тончайших переживаний героев, переданных немногими точными словами, я бы даже сказал — точными обиняками. Искусство нынче редкое, в котором чувствуются отголоски когда-то хорошо усвоенного Хэмингуэя, а то и Чехова.
Поздно вечером на безлюдной улице машина насмерть сбивает человека. Водитель скрывается под проливным дождем. Маргарита Сарторис узнает об этом из газет. Это напоминает ей об истории, которая произошла с ней в прошлом и которая круто изменила ее монотонную провинциальную жизнь.
Вплоть до окончания войны юная Лизхен, работавшая на почте, спасала односельчан от самих себя — уничтожала доносы. Кто-то жаловался на неуплату налогов, кто-то — на неблагожелательные высказывания в адрес властей. Дядя Пауль доносил полиции о том, что в соседнем доме вдова прячет умственно отсталого сына, хотя по законам рейха все идиоты должны подлежать уничтожению. Под мельницей образовалось целое кладбище конвертов. Для чего люди делали это? Никто не требовал такой животной покорности системе, особенно здесь, в глуши.
Роман представляет собой исповедь женщины из народа, прожившей нелегкую, полную драматизма жизнь. Петрия, героиня романа, находит в себе силы противостоять злу, она идет к людям с добром и душевной щедростью. Вот почему ее непритязательные рассказы звучат как легенды, сплетаются в прекрасный «венок».
Андрей Виноградов – признанный мастер тонкой психологической прозы. Известный журналист, создатель Фонда эффективной политики, политтехнолог, переводчик, он был председателем правления РИА «Новости», директором издательства журнала «Огонек», участвовал в становлении «Видео Интернешнл». Этот роман – череда рассказов, рождающихся будто матрешки, один из другого. Забавные, откровенно смешные, фантастические, печальные истории сплетаются в причудливый неповторимо-увлекательный узор. События эти близки каждому, потому что они – эхо нашей обыденной, но такой непредсказуемой фантастической жизни… Содержит нецензурную брань!
Эзра Фолкнер верит, что каждого ожидает своя трагедия. И жизнь, какой бы заурядной она ни была, с того момента станет уникальной. Его собственная трагедия грянула, когда парню исполнилось семнадцать. Он был популярен в школе, успешен во всем и прекрасно играл в теннис. Но, возвращаясь с вечеринки, Эзра попал в автомобильную аварию. И все изменилось: его бросила любимая девушка, исчезли друзья, закончилась спортивная карьера. Похоже, что теория не работает – будущее не сулит ничего экстраординарного. А может, нечто необычное уже случилось, когда в класс вошла новенькая? С первого взгляда на нее стало ясно, что эта девушка заставит Эзру посмотреть на жизнь иначе.