Хозяйка судьбы - [27]

От облегчения и пережитого ужаса на глаза навернулись слезы. Часто смаргивая, она рассмеялась.

— Не вижу ничего смешного, Нокт-Аукаро, — отрезал Виктор.

— Откуда вы знаете, когда мне нужна помощь? — этот вопрос не давал ей покоя уже давно, а слушать нотации не было сил.

— Вы подписываете контракт в стенах Академии, я отвечаю за ваши жизни, — передернул плечами Виктор, подходя и рывком приводя ее в вертикальное положение. — Собирайте вещи, Инире, сегодня ночуете в библиотеке.

Она только сейчас поняла, что шума, который они наделали, хватило бы, чтобы разбудить и роту солдат. Но в комнате, кроме нее и лорда, никого не было.

Точно — вспомнила Инира — Отиша наверняка у Оливера, сестры еще не вернулись, а Виктория так и осталась в зале медитаций. Очень удачное стечение обстоятельств или чей-то тонкий расчет? Предполагалось, что будить ее будет некому…

По спине словно плеснули ледяной водой.

Она могла умереть, и никто бы не хватился до самого утра.

Судя по лицу Приаша, он тоже прикинул варианты и помрачнел еще больше.

— Где ваши соседки?

Она рассказала.

— Это школа или бордель?! — вскипел Приаш. Но дальше ругательств дело не пошло — обоим было понятно, что иначе его появление не прошло бы незамеченным.

Пока мужчина вышел в коридор, Инира сгребла в охапку подушку и одеяло, переоделась, сунула ноги в теплые ботинки и вышла к нему.

— Почему вы не приходили раньше?

Тихий вопрос застал его врасплох. Виктор вздрогнул, но не обернулся. Не хотел смотреть ей в глаза и не хотел отвечать. Правда была слишком непритязательна для этой девушки. Она смотрела на все с наивностью шестилетнего ребенка и он невольно задавался вопросом — где провела Инире Нокт-Аукаро свои девятнадцать лет?

Он плохо представлял себе жизнь бастардов, знал только, что они непредсказуемы и опасны, вокруг них всегда закручивались неприятности, за которые впоследствии жестоко платили все, кроме самих бастардов. Эти были неприкосновенны — и безнаказанны в равной мере.

И он не далее чем несколько минут назад ударил ее.

Виктор знал, что никто не посмотрит на причины поступка. Коснувшись бастарда, ты касаешься особы королевской крови, святой крови.

Да уж, хотел вернуть себе прежнее положение, а в итоге уже наработал на десять смертных казней…

Вот и вокруг этого бастарда тоже постоянно роились неприятности. С того самого дня, как ее привезли, ни дня не прошло, чтобы он хоть на секунду забыл о существовании девушки. И все же… Все же она не выглядела такой уж опасной или испорченной. Иногда он замечал в ней искру гнева, но по большей части Инире жила в каком-то своем мире, куда не было доступа всем остальным.

До того, как он вытащил ее с того света.

Виктор подавил тяжкий вздох, который зарождался в груди каждый раз, как он вспоминал, что наделал.

Он пропустил ее впереди себя, тщательно запер двери библиотеки и кивнул на кушетку. Ууртрихи, словно издеваясь над лордом-директором, придвинули ее ближе к камину и накрыли пледом. На столике дымилась кружка с какао — поди пойми, откуда эти бестелесные твари что берут и как ими управлять.

Инира на секунду запнулась, увидев это, и с неуверенно зарождающейся на губах улыбкой повернулась к нему.

— Это не я, скажите спасибо слугам, — разрушил эту улыбку Виктор, проходя мимо и подтаскивая кресло к камину. — Ложитесь, леди.

Досада от того, что он мог бы о ней позаботиться, но не сделал этого, переросла в глухое раздражение на самого себя: с какой стати он должен заботиться о бастарде? Достаточно того, что он спасает ей жизнь.

— Спасибо, — тихо раздалось за плечом. Мужчина обернулся, уже открыв рот для отповеди, но обнаружил, что девушка обращается к сгустившимся между шкафами теням. Оттуда раздалось довольное клекотание.

Затем, высокомерно игнорируя его (обидел все-таки) она легла на импровизированную кровать и попыталась отвернуться.

Он не дал, с нарочитой небрежностью дернув ее за плечо, поворачивая лицом к себе.

— АЙ!

Гнев снова появился в глазах — буквально на секунду — и снова маска тихони.

— Терпите, Нокт-Аукаро, — отрезал Виктор прикладывая платок к порезу чуть выше виска. Кровь уже не бежала, только темная засохшая струйка говорила о том, что удар был достаточно сильным. Он залечил ранку, с усмешкой заметив, как она морщится — да уж, мало приятного. Он не дьер, лечение никогда не было его специализацией.

Инира промолчала — губы сжались в тонкую ниточку, веки прикрыли полыхавшие гневом глаза.

— Вы не ответили, — как только он закончил, она отодвинулась, чтобы не касаться его даже краем одеяла и это неожиданно Виктора задело. Он по ее милости нарушил уже столько законов, могла бы хоть сделать вид, что благодарна.

Отъехав на задних ножках кресла как можно дальше, он сложил ноги на ближайший столик и надвинул на глаза капюшон плаща.

— Спите, Инире. Сегодня он больше не появится.

— Вы не уйдете?

Не понятно было, чего в ее голосе больше — надежды или страха и Виктор стоически прорычал:

— Спать, бастард!

Больше вопросов она не задавала и казалось, замерла под одеялом.

Он со стоном потер виски, пытаясь изгнать головную боль и сдался, откинувшись в кресле. Куда он может уйти, если она остается здесь?..