Хозяйка сердца - [21]
— В окно? — Она нахмурилась — странный вопрос. — А зачем мне выглядывать?
— Затем, что сегодня полнолуние. Луна светлая и невообразимо прекрасная.
Одри подумала, не выпил ли Джон. Присмотрелась: вроде нет.
— Значит, луна не дает вам спать?
— Но она же само совершенство. — Он посмотрел на часы. — Или будет таковым примерно через двадцать минут. Так что поторопитесь. Накиньте на себя что-нибудь — и пошли.
Нет, должно быть, он все же под мухой, решила Одри. Или спятил?
— Сейчас глубокая ночь, — запротестовала она. — И куда же вы в такую пору меня тащите?
— Оставьте причитания на потом, доверьтесь мне, — теряя терпение, отрывисто бросил Джон. — Быстрее. И прихватите камеру.
— Камеру? Может, вы все-таки скажете мне, что все это значит?
Он недовольно поморщился.
— Ради Бога, Одри, неужели вы не можете просто взять и пойти? В чем проблема? Я же прошу вас одеться, а не снять одежду. И прошу вас выйти, а не пригласить меня к себе. Как видите, мои помыслы ангельски невинны. — Он положил руки ей на плечи. — Да, два часа ночи. Ну и что? Осталось только одеться. — Он усмехнулся и потеребил бретельки ее маечки. — Впрочем, не одевайтесь. Идите как есть. Только захватите камеру.
— Конечно же, я оденусь. — Она сделала шаг назад.
— Как хотите. — Джон пожал плечами и по-хозяйски вошел в номер, прикрыв за собой дверь. — Но только побыстрее, можете не прихорашиваться, никто вас не увидит.
Через несколько минут, в джинсах и свитере, наскоро причесавшись, Одри в сопровождении Джона шла мимо залитых лунным светом кустов жасмина к небольшому коттеджу, стоящему невдалеке от гостиницы. Ночной воздух дышал приятной прохладой, и тишину нарушал лишь мерный глухой рокот прибоя. На плече у девушки висела фотокамера.
— Ну хотя бы теперь вы скажете, куда мы идем? — Голос у нее был тихим, но в нем чувствовалось недовольство.
Джон галантно придержал ее за локоть, чтобы она не споткнулась на неровной дорожке.
— Конечно, скажу. Мы идем ко мне.
Одри почувствовала слабость в ногах, но решила не обнаруживать своего страха.
— Зачем? — Вопрос она задала спокойным тоном, во всяком случае, надеялась, что он был таковым. — Что там у вас такое?
— Наилучший вид на отель «Буревестник», — с гордостью сказал Джон, когда они остановились у веранды двухэтажного коттеджа. Он открыл двери и отступил на шаг, приглашая гостью войти первой. — Я подумал, что вы сделаете чудесные снимки.
Джон не предложил осмотреть дом, поэтому Одри было неудобно разглядывать обстановку. Вскользь она отметила аскетизм убранства и сделала вывод, что хозяин живет один. Они миновали кухню, на которой Джон прихватил два стакана, бутылку вина, французский батон и кусок сыра. Подошли к лестнице.
— Наверх? — обреченно спросила Одри, с силой сжимая камеру обеими руками.
— Наверх, — подтвердил Джон, легонько подталкивая ее сзади. Холодное горлышко бутылки уперлось в спину между лопаток. — Наверху поверните направо — и в первую дверь налево. Там моя комната.
Господи, какую же непоправимую оплошность я допустила! Взбираясь по лестнице и с трудом переставляя ставшие ватными ноги, Одри выругала себя на чем свет стоит. Мне отведена роль участницы избитого и банальнейшего сценария дешевых любовных историй. «Зайдем ко мне. Выпьем по бокалу вина. Из окна моей спальни прекрасный вид…»
— Вот мы и на месте. — Он показал в дальний угол комнаты. — Видите вон то окно?
Сначала Одри вообще не заметила никаких окон, поскольку в глаза ей бросилась двуспальная кровать, светлое покрывало которой казалось бледно-фиолетовым в лунном свете. Его кровать… Она смущенно отвела глаза и осторожно ответила:
— Да, конечно, вижу окно.
— Отлично. Полезайте в него.
Одри не шелохнулась. Лезть в окно?! Джон поставил бутылку и закуску на столик, тихо звякнули стаканы.
— Давайте я помогу. — Он подвел ее к окну и взял за талию. — Вперед. Я держу вас.
Она перелезла через подоконник, нащупала ногами опору и молча застыла на плоской крыше обиталища Джона Олтмана, глядя на…
На картину, которая, казалось, принадлежала другой планете. На мир, в котором живут феи и таинственные существа и плавает синевато-белый туман. Одри слышала, как Джон поставил на крышу стаканы и вылез следом, но даже не обернулась, так захватил ее волшебный вид.
Они успели как раз вовремя.
Огромная луна ярким шаром висела над четко очерченным контуром крыши гостиницы. На лужайках перед зданием стелился туман, создавая впечатление, что «Буревестник» парит в воздухе.
— Стоило мне увидеть все это, как я сказал себе; любому уважающему себя фотографу необходимо этой ночью оказаться на моей крыше. — Джон стоял за ее спиной, и Одри чувствовала на шее его дыхание. — Великолепно, не правда ли? Никто не вправе утверждать, что знает отель «Буревестник», пока не увидел нашу птичку летящей над бездной.
Она кивнула, боясь нарушить очарование ночи. Джон прав, абсолютно прав. Два дня я фотографировала пустоту и лишь теперь увидела «Буревестник» во всей красе.
— За дело, — поторопил Джон. — Фиксируйте эту красоту на пленку.
Да, такие кадры — настоящая удача. Они достойны самого Натана Эрскина.
— Эх, не догадалась прихватить штатив, — посетовала Одри. — Придется выдержать экспозицию в пять… нет, в десять секунд.
Грейс полюбила его давно, еще девочкой, но Ричард Слейд оказался предателем, виновником гибели ее брата. И она выбросила его из своего сердца.Прошло несколько лет, и обстоятельства вновь свели их. Какую тайну хранил Ричард все эти годы? Действительно ли он виновен в смерти Джо? И можно ли утверждать, что любовь, вспыхнувшая много лет назад, умерла навеки?
Тяжелую душевную травму пережила Лесли. Незадолго до свадьбы с Симоном она страстно влюбляется в его брата, и тот отвечает ей взаимностью. Казалось бы, чего проще: разорви помолвку и будь счастлива с тем, кого любишь. Но как быть, если замужество это вынужденное и за ним — шантаж? Отказать Симону — значит отправить в тюрьму отца, проигравшего многие тысячи казенных денег. Смириться со своей участью — значит навек обречь себя на унижение и тоску. Но какой бы сложной ни оказалась нравственная коллизия, можно ли изменять любви?..
Суровые условия завещания обрекли осиротевшую Мелани терпеть опеку жестокого, деспотичного отчима. Единственный выход — замужество. Но как решиться на брак по расчету, когда столько бессонных ночей девичье сердце томилось в мечтах о любви?..
Что свело вместе скромную медсестру и владельца богатого поместья, живущих к тому же в противоположных концах страны?Борьба за ребенка, вопрос о том, кто из них — приемная мать или родной дядя — имеет законное право стать опекуном маленького мальчика. Еще не будучи знакомыми, каждый из них имеет все основания относиться к другому с предубеждением. Они заочно обвиняют друг друга в мошенничестве и обмане, жестокости и порочности.Но вот они встретились…
Несмотря на превратности судьбы, сердце Эвелин Флауэр не ожесточилось. Она усвоила главный урок: если хочешь избежать душевных ран, держи мужчину на расстоянии. Но как воплотить принцип в жизнь, если рядом Квентин Блейн — неотразимый красавец, обаянию которого противостоять невозможно…
Могли бы вы проиграть в шахматы фирму босса и себя в придачу?Немногие решатся на такой отчаянный шаг. Но молодая героиня, по долгу службы оказавшаяся в глухой канадской деревушке накануне Рождества, смело вступает в бой с сильным и умным противником и оказывается…в двойном выигрыше.В романе есть все, что сопровождает человека в реальной жизни: страх и отчаяние, надежда и вера. И, конечно, всепобеждающая любовь.
Жюстин Винтер вернулась в родительский дом, расположенный в заливе Джорджиан-Бей, чтобы управлять семейным бизнесом – небольшим коттеджным поселком. Девушка энергично берется за дело, но внезапно в ее офисе появляется бизнесмен-красавец Кэссон Форрестер и заявляет, что намеревается купить землю Винтеров под строительство прибрежного курорта. Жюстин в резкой форме отказывается от сделки. Но ей приходится часто встречаться с Кэссоном, все лучше узнавая своего «противника», Жюстин не в силах сопротивляться его обаянию и вскоре влюбляется в него…
— Ты меня любишь? — пораженно произнесла я, сердце сделало кульбит. Было и волнительно, и жутко раздражающе. Юджин снова валился ко мне и наводил шороху. — Да, безумно. Жить без тебя не могу, — внезапно тихо прошептал он, сокращая расстояние. — Боже, какие у тебя прекрасные глаза, — продолжил он бархатным голосом, оттесняя к стене. — Вот, опять! — Юджин снова пришёл в себя, и отскочил, а затем помрачнел и занял стул, на котором совсем недавно сидел Адонис. Я же совсем ошалела. — Что ты собирался сделать? — Наверное, поцеловать.
— Ты снова проиграл, — донесся до смущенного юноши голос его парня. — Ты ведь знал об этом? — откинув одеяло, пискнул тот, еще не проснувшись. — Конечно, — в дверях спальни показалась самоуверенная физиономия. — Еще ни разу ты не выдержал всю процедуру прелюдии, на самом интересном прося тебя трахнуть, — усмехнулся второй парень. — А посему, получи задание… В его руке оказался вибратор…
Друг всегда прикалывался надо мной из-за моего увлечения и рода занятий, я актер в детском театре. А тут получилось так, что прикололся над ним.
Поспорить с лучшим другом на нашего богатенького выскочку? Легко. Вляпаться по самое небалуй? Умеею, практикую. Пожалеть о содеянном? Запросто… Только иногда бывает поздно…
Настоящая сказочная принцесса всегда знает, с чем подать дракона. Настоящий сказочный дракон даже не представляет, какого противника встретит в лице принцессы.
Обаятельный и сексапильный бизнесмен Арман Гамилтон неожиданно предлагает милой и доверчивой девушке Кристине Адамс выйти за него замуж. Она не понимает, что им движет, но влюбляется в него и соглашается. Уже не за горизонтом пышная свадьба, как вдруг все меняет один-единственный звонок…
Семнадцатилетним подростком Дебора Вермонт влюбилась в своего дальнего родственника. Уверенная во взаимности их чувств, она неожиданно узнает, что он помолвлен с другой.Девушка убегает из дому и возвращается туда лишь спустя десять лет. Она считает, что к прошлому нет возврата, но в глубине души по-прежнему тоскует по своей первой любви.Что ждет ее в родовом гнезде?..
Полудетская влюбленность Дорри Пресли рухнула в один миг. Она случайно подслушала, как ее кумир, двадцатидвухлетний Данк Эшби-Кросс, жаловался собеседнику, что нескрываемой интерес к нему пятнадцатилетней девчушки ставит его в неловкое положение.Дороти и Дункану было суждено вновь встретиться лишь десять лет спустя. Догадайтесь, уважаемые читательницы: кто из них сделает первый шаг к примирению, к новым отношениям?
На званом обеде героине романа, Кристи Карлтон, приходится выслушать несправедливые обвинения от человека, с которым она едва знакома.Казалось бы, Кристи должна возненавидеть своего обидчика, но события принимают неожиданный оборот…