Хозяин Стаи - [9]

Пиратский адмирал Тайко-Сид взял с подноса, предложенного ему рабом, очередной бокал белого охлажденного вина — прекрасный напиток в жаркий день. Он думал о том, что сказал ему его гость — боярин Родослав — о том, что можно жить, не имея в своей собственности ни одного раба. Тайко-Сид, конечно, знал, что в северных Вольных Княжествах рабство распространено намного меньше, чем в его родном Годруме, но чтобы настолько?! Он мог себе представить, что охранники будут свободными, что просто вольнонаемными работниками станут его лекарь и портной. Но как быть с теми, кто прислуживает в его огромном поместье? А рабыни в его гареме? Интересно, а как сам Родослав решил эту проблему? Не может же он обходиться без гарема?

— Я хотел у тебя спросить… — Тайко-Сид повернулся к своему гостю, решив задать так заинтересовавший его вопрос.

— Да? — боярин отставил на столик стакан с ледяной водой, опустевший едва ли наполовину.

«Впрочем, наверное, может», — решил адмирал.

— Как тебе последнее представление?

Родослав взглянул на арену так, словно успел уже забыть, что там происходит. А на ней как раз заканчивалось самое масштабное из сегодняшних зрелищ: какая-то историческая инсценировка с огромным количеством рабов, колесницами и даже подобием укреплений, которые гладиаторам пришлось брать. Чем они не слишком-то успешно и занимались последние полчаса.

— Год назад, когда я был в Догате, там как раз входили в моду такие инсценировки, — проговорил боярин Родослав. — Я помню, считалось особым шиком поставить гладиаторское представление как можно ближе к реальному историческому бою, — он усмехнулся. — Я вижу, эта мода докатилась и до вас. Неужели даже в Годруме верят, что настоящая драка может быть красивой?

Тайко-Сид поморщился: «Али-Хазир обещал, что зрелище будет впечатляющим. После того, как назвал его стоимость!»

— Красоты здесь не больше, чем в любом другом гладиаторском бою, — пожал плечами он. — Но, по крайней мере, исторические факты восстановлены весьма точно. Колесницы делались вручную по старым чертежам, да и костюмы…

— А какое сражение они здесь пытаются разыграть? — поинтересовался Родослав. — Я, может быть, не очень хорошо разбираюсь в годрумской истории… — он спрашивал вполне серьезно, но почему же Тайко-Сиду чудились насмешливые нотки в низком хрипловатом голосе?

— Взятие Россы — этивийской столицы — войсками Салевы, — ответил он.

— Хм? — боярин еще раз задумчиво оглядел происходящее на арене. — Если мне не изменяет память, это сражение произошло около двухсот пятидесяти лет назад?

— Да.

— И вы говорите, что чертежи колесниц сохранились с тех времен, и мастера не поленились и воссоздали их специально для этого представления?

— Да, — адмирал кивнул, уже чувствуя, что его гость к чему-то клонит. Еще бы знать, к чему?

— А никому не пришло в голову съездить в Этиву? Росса по-прежнему стоит на том же месте, что и двести пятьдесят лет назад: на берегу высоченного холма в излучине двух рек! К ней не то что на колесницах, к ее стенам даже просто верхом не подъехать! Последний дневной переход до Россы салевской армии пришлось проделать пешком и также, силами пехоты, ее и брать. И кстати… — боярин Родослав небрежно махнул рукой в сторону арены. На ней рабы, изображавшие защитников этивской столицы, камнями, длинными копьями и растянутыми цепями сумели опрокинуть колесницы и окружили выбитых из них «салевцев», которые, сразу же став совершенно беспомощными, уже сдавались и просили зрителей сохранить им жизни. — И кстати, — продолжил боярин, — двести пятьдесят лет назад салевцы город взяли.

Он протянул руку к столику, на котором были разложены шелковые платки, и, выбрав черный, перекинул его через край ложи.

— Глупости все это, — произнес он. — Какие вы, люди, странные: просто смерти вам уже недостаточно.

Зан снова вернулась к стойке возле кровати и на секунду замерла. Все, что она делала до этого, было рутиной, но каждый раз, когда ей предстояло прикоснуться к оружию, она испытывала странное благоговение, как тогда, в самый первый раз.

Что самое важное для раба-гладиатора? Большинство тех, кто выходил на арену годрумского цирка, считали, что главное — иметь свое личное оружие. Зан соглашалась с ними, не раздумывая!

Вначале Али-Хазир учил ее драться на деревянных мечах. Зан послушно выполняла все упражнения, но считать деревянные палки оружием?! Конечно, и им можно было убить, если хорошенько размахнуться и стукнуть посильнее! Зан усмехнулась. Но те приемы, которые пытался вложить в ее тело старший надсмотрщик, они были красивыми и требовали правильного владения своим телом и правильного оружия — настоящего оружия!

В тот день, когда Али-Хазир впервые позволил ей взять в руки стальной меч, Зан почувствовала себя свободной!

Свободной? Рабыня-гладиатор, рискующая своей жизнью на потеху толпе? Зан знала, что это звучит смешно. Она бы и сама посмеялась, но она не привыкла отмахиваться от собственных ощущений. Каждый раз, когда она выходила на арену и вынимала из ножен клинок, она была свободна.

Али-Хазир изначально разрабатывал для Зан особую манеру боя. Он знал, что девушка, даже несмотря на то, что на самом деле она гораздо сильнее, чем кажется на вид, никогда не сможет драться, использую те же приемы, что и здоровые мужчины, полагавшиеся на силу своего удара. Поэтому ей нужна была своя система. И никакого щита. Старший надсмотрщик сказал: если ты научишься драться достаточно хорошо, твой меч сумеет защитить тебя, если нет — тебе и щит не поможет. Зан согласилась: ей заранее не нравилась идея таскать за собой по арене здоровенную тяжесть.