Хозяин Стаи - [42]

Она как раз возвращалась на свое место к недоеденному мясу, когда в кухню вошел еще один мужчина, а точнее, еще довольно молодой парень. Хозяин Леса — мгновенно определила Зан. Она научилась безошибочно выделять их среди людей по совершенно нечеловеческой пластике движений. Стол, за которым расположилась Зан, находился в стороне от двери, поэтому вошедший парень не обратил на нее внимания, а может быть по тому, что к нему сразу же кинулись другие два гвардейца. Мужчины обнялись как старые друзья, хлопая друг друга по плечам и обмениваясь приветствиями.

— Какими судьбами, Намо?!

Зан наблюдала за ними, механически дожевывая кусок мяса и запивая его холодной и очень вкусной водой.

— Я с Ледем приехал, — объяснил тот, кого назвали Намо.

— Где он тебя нашел: ты же вроде в Догате был?

— Вот там и встретились. А из Догаты уже вместе на корабле плыли.

— Значит Ледь наконец приехал?

Зан доела мясо и теперь не спеша пила воду. Последний вопрос ее тоже интересовал. Во время подготовки к нападению на адмиральский дом (Зуру предпочитал говорить «операция», но Зан называла вещи своими именами) она несколько раз слышала, что они ждут приезда какого-то Ледя. Зуру даже предлагал отложить операцию, но боярин не стал ждать. Значит, теперь этот самый Ледь появился.

— Он к Хозяину пошел, — кивнул головой Намо. Один из гвардейцев покосился на Зан, как-то сразу ощутимо напрягся, встретившись с ней взглядом. Все верно, при ней они всегда говорили «боярин Родослав» и никак иначе. Намо проследил направление взгляда гвардейца и обернулся.

— Это Зан Звон Стали, — объяснил тот. — Она недавно в гвардии.

Намо шагнул в ее сторону, внимательно вглядываясь в лицо девушки, словно пытался в нем что-то разглядеть. Его ноздри вдруг дрогнули, будто он… принюхивался. Зан напряглась, уже понимая, что происходит что-то странное. Другие Хозяева Леса, хоть и были зверьми, никогда не делали так. Может быть, потому, что скрывались от нее: уж слишком странным на человеческом лице выглядело это совсем не человеческое движение!

— Верно. Это она! — парень вдруг взялся за рукоять меча, висевшего на поясе, и потянул, вынимая его из ножен. Зан вскочила из-за стола, опрокинув табуретку, на которой сидела, тоже тянясь к рукоятям норлы, привычно висящей за спиной. Когда на нее нападали, ее тело начинало двигаться даже быстрее разума.

— Ты что, Намо?! — один из гвардейцев попытался его остановить, но тот лишь небрежно стряхнул его руку со своего плеча.

— Это она! Я узнал. Это ее я искал в Догате!

— Эй, Намо, или как тебя там, ты вообще о чем? — вступила в разговор Зан, она совершенно не понимала, почему именно этот Хозяин Леса вдруг решил начать убивать ее, а в его намерениях сомневаться не приходилось!

— Ты меня забыла? А я на всю жизнь запомнил твой запах, человечка! — взгляд темно-серых глаз, впившийся в ее лицо. Темнее, чем у Зан, цвета стали его меча, уже поднятого в боевую стойку. — Восемь лет назад. Лесная дорога где-то на границе Вольных Княжеств и Салевы, жалкий караван в две телеги и почти без охраны… Ты не помнишь, как вы убили мою мать?!

Зан грязно выругалась, помянув всех Темных Богов. А она-то думала, что это только с Хозяином ей удается встречаться в самых неожиданных местах! Жизни скольких же еще Зверей вплетены в ее судьбу?

Она вспомнила. Восемь лет назад; лесная дорога, ведущая на юг; маленький караван, почти не опасавшийся разбойников, потому что брать у них было особо нечего. Три белоснежные кошки — трое Лесных Хозяев, напавшие на него. Мать и двое подросших котят, выведенных ею, наверное, на первую настоящую охоту. Две маленькие рабыни, забившиеся в самый дальний угол телеги, в надежде, что там их не учуют, и третья, решившая, что следует убить хотя бы одну из кошек. Ножом загрызенного охранника она ранила одного из котят. Просто поцарапала, но кошка-мать бросилась на выручку своему детенышу, забыв об осторожности. Тогда-то ее и достал меч другого уцелевшего охранника. Котята убежали в лес — их никто не преследовал, а тело женщины (да, теперь уже женщины) осталось лежать на лесной дороге.

Зан всмотрелась в парня, стоявшего перед ней, невольно отмечая сходство. Высокий, худой, с ярко-рыжими волосами. Только вот у той женщины они казались потухшими, словно опавшая осенняя листва, а у него горели в лучах проникавшего сквозь высокие окна солнца.

— Твою мать убила не я! Ты знаешь это, — Зан отступила в сторону от стола, перешагнула через валявшийся табурет. Ей нужно было свободное место.

— Не волнуйся! — усмешка в уже совсем не человечьих глазах. — Ты просто осталась последней из того маленького каравана на лесной дороге.

Он метнулся к ней гораздо быстрее, чем мог уловить глаз простого человека. Стальным росчерком сверкнул меч, сверху и слева несущийся на Зан. Норлы-клинки, мгновенно оказавшиеся в ее руках, серебряными змеями метнулись ему наперерез. Встретили, перехватили, оплели. Зан могла бы своим коронным приемом свести лезвия, сбрасывая с них чужой клинок, но вместо этого повернула руки, вынуждая своего противника либо выпустить меч, либо продолжать удерживать, вывернув запястье под совсем не удобным углом. Она переместила вес всего тела на левую ногу, а правой с размаха ударила по запястью мужчины. Он вскрикнул, невольно выпуская меч, хотя, наверное, это больше было похоже на рык. Зан развела клинки-норлы в свою любимую двуручную стойку: один метит в живот, а второй в шею, и ринулась на мужчину. Ей ни на минуту не пришло в голову, что с потерей оружия тот успокоится!