— Очень мило с твоей стороны, — ответила Эйнджел, едва удержавшись от смеха.
— Он помнит, как близки мы были когда-то.
Эйнджел хотела напомнить ему, что Сэм вообще его не помнит, но решила промолчать. Ничто было не в силах отвлечь Гэвина от его собственной персоны, и чем быстрее закончится весь этот спектакль, тем лучше.
— Знаешь, Эйнджел, меня глубоко ранило то, что ты наговорила обо мне в интервью журналу «Глэм шик».
— Я ранила тебя? А кто нагло утверждал, что я бросила тебя из-за денег Джо? Ты ведь знал, что к тому времени между нами уже давно все закончилось.
— Правда? Что-то я такого не помню. Мы были влюблены.
— Я тоже так думала. Затем ты захотел, чтобы я поместила Сэма в дом престарелых, и я тебя бросила.
— Scusi, signora. Я пришел за кофейными чашками.
Выругавшись себе под нос, Гэвин повернулся и увидел Витторио.
— Здесь нет кофейных чашек, — сказала Эйнджел.
— Ты уверена? Берта сказала…
— Здесь нет никаких чашек! — прорычал Гэвин. — Уйдите!
— Scusi, scusi. — Витторио удалился. Глубоко вдохнув, Гэвин продолжил:
— Думаю, ты ко мне несправедлива.
— И ты отомстил мне, опубликовав душещипательную историю о бедном Гэвине с разбитым сердцем. Надеюсь, тебе хорошо за нее заплатили.
— Меньше, чем тебе, когда ты оскорбила меня в «Глэм шик».
— Я тебя не оскорбляла, а говорила правду. Это ты солгал насчет того, что я бросила тебя из-за Джо.
— Ты уверена?
— Что бы ты там ни прочитал, остальное они сами придумали. Послушай, Гэвин, давай не будем ворошить прошлое.
— Ты права. Ведь единственное, что имеет значение, — это будущее. Когда я увидел твои фотографии, я понял, что никогда не переставал тебя любить. Нам так хорошо было вместе…
— А это очень красивый дом.
— Что?
— Увидев фотографии этого дома, ты решил переехать сюда ко мне.
— Ты несправедлива!
— Ты повторяешься, Гэвин.
— Послушай, я понимаю, ты обижена на меня. Мы долгое время были в разлуке, но сейчас мы снова нашли друг друга.
— Гэвин, мы не находили друг друга. Между нами уже давно все кончено.
— Scusi, signora, — сказала Берта.
— Когда вы все отсюда уберетесь! — взревел Гэвин, наткнувшись на Витторио, который внезапно появился, словно джинн из бутылки. — Проваливайте! Вы меня слышали? Убирайтесь!
— Scusi? Me по spikka da English.
Эйнджел поспешно прикрыла рот ладонью, чтобы не рассмеяться.
— О чем вы говорите? — воскликнул Гэвин. — Прошлым вечером вы… Собственно, зачем я с вами спорю? Вон отсюда!
— Scusi?
— Убирайтесь! Проваливайте! Вон отсюда!
— С радостью, — вежливо сказал Витторио, — но только вы уйдете вместе со мной.
С этими словами он схватил Гэвина за ухо.
— Отпустите меня! Что вы делаете? — заорал Гэвин, корчась от боли.
— Помогаю вам найти выход, — ответил мужчина, направляясь к двери и таща гостя за собой.
— Уберите от меня руки!
— Наш друг решил нас покинуть, — сказал Витторио. — Не мог бы кто-нибудь принести его багаж?
Только сейчас Эйнджел поняла, что за этой сценой с интересом наблюдали все, кто был в доме, включая Сэма, который вел себя как ребенок на Рождество. Его глаза сияли от удовольствия. Провожая Витторио и его извивающегося пленника на улицу, он аплодировал.
— Витторио, что ты собираешься делать? — смеясь, спросила Эйнджел.
— Ничего криминального. Я отвезу его в город и высажу на автобусной остановке.
Гэвин открыл было рот, чтобы возразить, но взгляд его мучителя заставил его замолчать. Губы Витторио улыбались, но глаза оставались серьезными.
— Ты сможешь высадить его на остановке, но не сможешь заставить его сесть в автобус, — заметила Эйнджел.
— Не беспокойся, он не вернется. По дороге я объясню ему, как это будет глупо с его стороны.
— Тогда возьми с собой еще кого-нибудь на случай, если он станет сопротивляться.
— Неужели ты думаешь, что я не справлюсь с ним один? Ты меня обижаешь.
Подойдя к своей машине, Витторио затолкал Гэвина в салон и заблокировал все дверцы. Эйнджел испуганно и в то же время восторженно наблюдала за тем, как Гэвин безуспешно молотит кулаками по стеклам и выкрикивает оскорбления, которых на улице не было слышно.
— Как паук в банке, — бесстрастно заметил Витторио. — Разве он не похож на жирного раздутого паука?
Фрэнк и Рой принесли чемоданы Гэвина и положили их в багажник, и машина отъехала. Гэвин таращился в заднее окно, будто не понимая, что с ним происходит.
— Витторио о нем позаботится, — сказал Сэм. — Я знал, что на этого парня можно положиться. — Он чуть не плясал от радости.
Когда Витторио вернулся, старик первым вышел ему навстречу.
— Он больше не вернется?
Витторио, ухмыляясь, потер подбородок, но ничего не сказал.
— Ладно, можешь не говорить нам, где ты его похоронил.
— Простите, что огорчаю вас, но в действительности я посадил его на автобус до Неаполя.
— Охотно прощаю.
— Эй, вы двое, я бы и сама с ним справилась! Витторио и Сэм посмотрели на Эйнджел, а затем переглянулись и покачали головой.
Всю следующую неделю Сэм был очень спокоен. Он так глубоко погрузился в свои мысли, что Эйнджел приходилось повторять ему все по нескольку раз. Это состояние отличалось от его обычной рассеянности. У Эйнджел возникло такое чувство, будто дедушка о чем-то задумался, но, когда она спросила его, о чем именно, он улыбнулся и сказал, чтобы она не забивала себе голову всякой ерундой.
