Хозяин Амура - [55]

А в Кальмаре, тем временем, тон датчан сменился с благодушного на жёсткий и требовательный. На следующий день Сехестед объявил условия мира. Провинция Бохуслен с городом Гётеборг должна будет перейти под управление Копенгагена. Кроме того, шведы должны будут освободить захваченные ими герцогства Бремен и Верден, в также города Висмар и Штральзунд с островом Рюген. Эти земли теперь должны быть под опекой Дании, заявил Ганнибал. Норвежский наместник также озвучил условия, касающиеся шведского флота — проигравшей в войне стороне запрещалось закладывать и достраивать заложенные корабли в течении трёх лет, а также передать датскому флоту пять галеонов в полном снаряжении.

Ангарцы всецело были удовлетворены получением прав на Моонзунд и Пернов с несколькими уездами, получив, таким образом, сухопутную границу с Русским царством. Рига же оставалась во владении Швеции, но поляки с жадным блеском в глазах уже посматривали на древнюю столицу меченосцев, надеясь на слабость своих старых врагов. Шведский двор, тем временем, получал тревожные вести и из карельской окраины, где, судя по донесениям местных фогдтов, активизировались русские, нарушая заключённый совсем недавно «Вечный мир».

Западная Карелия, окрестности Нюслотта. Начало июля 1645

К середине лета полковник Смирнов добился своей цели возмутить население Корельской земли через грамотки. Бумаги, написанные от имени воеводы Ефремова, довели до корельцев, включая и дальние погосты, вести о том, что освобождённые от шведа земли, снова отданы врагу. Как было уже раз, без малого тридцать лет назад. А идти под шведскую корону, уже видя на своей земле русских стрельцов, выгнавших прочь вражеские гарнизоны, было совершенно невозможно. Посему на предложенный Ефремовым призыв не подчиняться воровскому боярскому отродью, узурпировавшему трон болезного царя Алексея Михайловича, корельцы ответили пополнением стрелецкого войска своими отрядами. Правда, из ополчения в солдаты брали далеко не всех — кормильцев больших семейств, мастеровых, да слишком юных отправляли обратно, наказывая беречь семьи, да поглядывать по сторонам. Остальным раздавали оружие, добытое у шведов, да обучали азам тактики, а также караульной службе. Таким образом, поначалу небольшое войско воеводы Ефремова, под общим руководством ангарского полковника к началу последнего летнего месяца насчитывало уже не менее трёх тысяч воинов. Крепкие и мобильные отряды которого, используя отличное знание корельцами своей земли, наносили разящие удары по небольшим гарнизонам финнов, служащих в шведской армии. Тревожа набегами вражеские селения, бойцы Смирнова создавали беспокойную атмосферу противнику. Огромными кострами в ночи горели подожжённые неизвестными лютеранские кирки, изгонялись пасторы и их служки, а при оказываемом ими сопротивлении служители культа безо всякой жалости побивались злыми на них корельцами. В ответ фогдты, начальствующие в корельских лёнах, небольшими силами своими пытались проводить карательные рейды, но после того, как несколько их отрядов навсегда пропали в густых лесах и приозёрных скалах бунтующей провинции, в Выборг снова полетели полные тревоги и гнева донесения с просьбой помочь оружием или прислать хоть небольшое войско для скорого и жестокого наказания мятежников. Якоб Скютте, губернатор Выборгской земли, с оказией исправно посылал сообщения в Стокгольм, докладывая о коварных нападениях русских на земли короны, о посягательствах на жизнь и имущество шведских граждан, несмотря на заключённый с ними «Вечный мир». Губернатор не надеялся на скорое решение русской проблемы, зная о бушевавших в Стокгольме страстях — говорят, под некогда всесильным риксканцлером Акселем Оксеншерной зашаталось кресло, да так сильно, что его отставки и неминуемой опалы, а также удаления всей его многочисленной родни от государственных дел в столице ждали со дня на день. А фаворит Кристины Магнус Габриель Делагарди ходил гоголем — несмотря на жестокие поражения Швеции, наносимые ей датским королевством не только на море, что не было чем-то удивительным, но и на суше, что стало тяжким сюрпризом. В Выборге знали, что Кристина ещё надеялась заключить с Кристианом Датским тот мир, который если и ударит по престижу королевства, то не слишком сильно. Но даже Скютте ожидал, что в случае полного поражения условия мира могут быть самыми жёсткими и Швеция, без сомнения потеряет не только Гётеборг, но и владения в северогерманских землях, да устья рек южной Балтики. При том, что казна королевства, как шептали при дворе, совершенно пуста, а питать надежду на французские займы было совершенно пустым делом. И в этот критический момент у Стокгольма совершенно не было желания и возможностей посылать малые числом войска, что стояли в финских землях, драться в лесах и скалах мятежной восточной окраины, подарке царских бояр.

Ангарцы же, опираясь на местные ресурсы, к середине лета выбили или уничтожили все шведские гарнизоны в центре восточной Карелии. Кроме того в корельскую землю стали возвращаться не только бежавшие отсюда люди, но и приходить беженцы из западной Карелии, где усилилось давление на небольшую православную общину. После нескольких встреч и долгих разговоров с беженцами полковник твёрдо решил, что, наконец, настало время для более решительных действий. А чтобы сразу обозначить серьёзность своих намерений, его войско пошло окольными дорогами на крепость Нюслотт, ведомое проводниками-карелами.