Хозяева плоской Земли - [302]

– Мы ещё не прилетели? – спросил я, позёвывая.

Тим рассмеялся, поперхнулся и замотал головой. Прокашлявшись, доложил:

– Высота двадцать два километра, давление в норме, скорость восемьдесят шесть.

Ковёр из облаков порвался, и сейчас под нами далеко внизу плыл такой же тёмно-синий океан, как и над нами. Солнце радостно лупило в передние иллюминаторы. Я поймал себя на том, что прислушиваюсь, работает ли мотор. К постоянным звукам быстро привыкаешь.

Так начался наш полёт, так потянулись долгие часы и дни ожидания встречи с чем-то, чего могло и не быть вовсе. Чтобы это себе представить, мало об этом прочитать. И тем не менее, коротая время, мы с Тимом, не сговариваясь, вооружились ноутбуками и стали зачем-то записывать истории своих жизней и поворотов судьбы, которые в итоге привели нас в свободно и неторопливо парящую над Атлантикой гондолу.

Приключения начались на четвёртый день, когда, продолжая двигаться почти строго по тридцатому меридиану западной долготы, мы поравнялись с побережьем Бразилии, которое в этом месте образует большую «шишку», выдающуюся в восточном направлении. Предварительно мы, разумеется, очень внимательно просматривали маршрут и прикидывали, на каких его отрезках нам может встретиться угроза быть замеченными с земли. Если бы существовали космические спутники, несомненно, этот вопрос звучал бы безсмысленно, но поскольку даже если они есть, то никак на земную жизнь не влияют, не будучи в состоянии обеспечить хоть малейшую «видимость» вдали от суши. Оставались ещё морские базы на кораблях. В процессе изучения вопроса способностей их радаров пеленговать объекты на разных высотах, я столкнулся с официальной информацией по поводу «самого опасного» оружия – межконтинентальных баллистических ракет. Про них писали (и пишут, так что можете сами проверить) будто апогей их траектории – 1000 км. Не метров, а именно километров. То есть такая ракета уносится в три с лишним раза дальше от Земли, чем летает Мифическая Космическая Станция, там как-то разворачивается и, ничего на орбите не задев, в атмосфере на скорости «свыше 6 км/с», не сгорев и не взорвавшись, возвращается обратно в точно заданную точку, которая всё это время – а времени на полёт от США до той же Москвы авторы статей насчитывают всего 25 минут – вращалась вместе с кружащейся в космосе Землёй. Причём не только кружащейся вокруг своей оси со скоростью 1650 км/ч на экваторе, но также вокруг Солнца со скоростью 108 000 км/ч и к тому же вместе с Солнцем летящей по Галактике со скоростью 720 000 км/ч. У ракетчиков должен быть поистине соколиный глаз. Тим, когда я ему эти вкладки показал, отсмеялся и предположил, что они таким нехитрым образом скрывают некую «военную тайну». Смех-смехом, но означало ли это, что на самом деле нам в стратосфере нечего опасаться?

Ответ на этот непраздный вопрос прилетел, как вы уже поняли, на четвёртый день. Мимо нас беззвучно пронёсся истребитель, к счастью, не задев крылом. Я заметил его только тогда, когда он уже пикировал далеко за кормой, а Тим успел проследить весь манёвр и сказал, что у неудачливого перехватчика наблюдались явные трудности с управлением. Оно и понятно: как красиво выпрыгнувший из воды дельфин не может лететь дальше, а плюхается обратно, так и самолёт не умеет летать без воздуха, поскольку крыльям не на что опереться да и последнее горючее слишком разряжённый воздух может вытянуть через сопло за долю секунды.

– Думаю, он не понял, кто мы, – заметил Тим и врубил насос, благодаря чему дирижабль стал незаметно, если не обращать внимания на приборы, набирать высоту.

Тим был прав. Истребитель вернулся. Он снова взмыл точно в нашем направлении, застыл, не долетев метров ста, повисел, повисел, будто раздумывая, что же теперь делать, и камнем рухнул вниз.

Смотреть на всё это было забавно и вместе с тем жутковато. Жутковато ещё и потому, что с законами физики, похоже, сегодня не знакомы ни сами физики, ни пилоты. Но ведь такой всеобъемлющей дибилизации просто не может быть. Значит, наверное, ошибаюсь я, и, в конце концов, какая-нибудь ракета нас всё-таки по пути достанет. Крепость конструкции гондолы теоретически позволяла нам не опасаться подъёма до высоты тридцати с небольшим километров, однако проверять её на прочность очень не хотелось. Вот и приходилось гадать, чего бояться больше: попадания ракеты или собственного давления изнутри.

Тим сказал, что предпочитает первое.

– Думаю, что смерть от взрыва снаряда быстрее и не такая мучительная, как от разрыва лёгких и долгого падения в качестве корма для акул.

Я не нашёл, что возразить, и мы продолжали свой путь, тщетно присматриваясь к океану под нами в мощный бинокль.

Пятый день прошёл в бдительном ожидании. Мы медленно, но верно приближались к той зоне Атлантики, которая последнее время особенно тщательно охранялась и патрулировалась с земли и воды. До побережья Антарктиды, по данным приборов, оставалось порядка семисот километров. Дальше начиналась terra incognita. Некоторые смельчаки по старинке пытались проникнуть в эти широты на кораблях и лодках, но либо след их навсегда терялся, либо она останавливались предупредительными выстрелами в воздух. Где именно это происходило, обычно не уточнялось, но я подозреваю, что на самых дальних подступах. Во всяком случае, когда я читал свежие протоколы так называемых «консультативных совещаний по Договору об Атлантике», натолкнулся на упоминание «недопустимого в будущем» инцидента с яхтой