![137 секунд [журнальная публикация]](/storage/book-covers/28/28eae0c18294029c659420cb4e26d02ca526956a.jpg)
137 секунд [журнальная публикация]
Этот рассказ — образец классической НФ, в которой фантастическая идея, например, естественнонаучная гипотеза — выступает равноправным персонажем, одним из главных действующих лиц. Здесь она воплощена в образе сверхпроницательной компьютерной сети. Рассматриваются некоторые аспекты предвидения, предсказания еще не наступивших событий. Довольно простой сюжет компенсируется достаточно глубоким погружением в проблему отражения времени в сознании человека. Не так просто время, как нам кажется! Что ж, «использование необычайных возможностей, которые открывает нам прогресс, не всегда легкое дело…» © v_by Примечание: Сокращенный перевод с польского Л. ХОХЛОВА Рис. Н. Кошкина Знание — сила, 1973, № 2, С. 54–58.
| Жанр: | Научная фантастика |
| Серии: | - |
| Всего страниц: | 8 |
| ISBN: | - |
| Год издания: | Не установлен |
| Формат: | Полный |
137 секунд [журнальная публикация] читать онлайн бесплатно
Знаете, друзья, большинство людей — то ли из-за недостатка времени, то ли потому, что обстоятельства не благоприятствуют — покидает сей мир, так над ним и не задумавшись. А у тех, кто это пытается сделать, голова начинает идти кругом, и они предпочитают заняться чем-нибудь другим. Я отношусь ко второй категории. По мере того, как я делал карьеру, число строк, отведенных моей персоне в «Whoiswho», с годами росло, но ни в последнем издании, ни в следующих не будет сказано, почему я бросил журналистику. Вот об этом-то я и расскажу.
Я был тогда ночным редактором заграничного отдела ЮПИ. Я проторчал там долго, выдержал многое и, между прочим, — автоматизацию редакторского дела. Я распростился с живыми метранпажами, чтобы работать с компьютером ИБМ 0161. Честное слово, я жалею, что не родился лет этак сто пятьдесят назад. Тогда моя история начиналась бы со слов. «Я стал близок с графиней де…», а когда я перешел бы к тому, как, «вырвав из рук кучера бич, принялся нахлестывать лошадей, чтоб уйти от наемных убийц, которых натравил на меня ревнивый муж», то мне не пришлось бы объяснять вам, ни что такое «графиня», ни в чем заключалась наша близость.
Итак, компьютер ИБМ 0161 — не просто механический метранпаж. Это — демон быстроты, которого инженерам приходится сдерживать своими штучками, чтобы человек мог идти с ним нога в ногу, не отставая. Компьютер заменяет от десяти до двенадцати человек. Он непосредственно соединен с сотней телетайпов, и все, что наши корреспонденты отстукивают в Анкаре, Багдаде, Токио, в ту же минуту попадает в его электрические цепи. Он во всем этом разбирается и подает на экран проекты страниц утреннего выпуска. От полуночи и до трех утра (время сдачи номера) он может составить до пятнадцати вариантов газеты.
Дежурный редактор должен решить, какой вариант пойдет в машину.
Я понимаю, как убивают мою историю эти замечания. Что осталось бы от прелестей графини, если бы я вместо того, чтобы превозносить алебастровую белизну ее груди, начал бы говорить о химическом ее составе? Мы живем во времена, ужасные для рассказчиков: все, что легко понять, — устарело, а каждое подлинное открытие требует комментариев в виде целых страниц из энциклопедии или университетского учебника.
И все-таки работа с ИБМ захватывала. Вот поступает новый материал, компьютер тут же пробует вставить его в макет страницы. Само собой, только на экране. Все это — игра электронов, света и тени.
Разработчики ИБМ подумали буквально обо всем, за исключением одной мелочи: телетайпы, как бы тщательно они ни были установлены и сбалансированы, всегда дрожат, так же, как чересчур быстродействующая пишущая машинка. Из-за вибрации вилки кабелей, соединяющих редакционные телетайпы с машиной, время от времени выпадают из своих гнезд. Это бывает редко, раз или два в месяц. Труд подняться и снова воткнуть вилку невелик. Теперь, может быть, уже приняты меры, чтобы этого никогда не случалось. Коли так, открытия, о котором я вам сейчас расскажу, во второй раз никто не сделает.
…Канун рождества. Номер у меня готов еще до трех. Приятно знать, что ротационные машины ждут не меня, а последний материал. Им должно быть сообщение из Ирана, где утром случилось землетрясение. Агентство передало только обрывок корреспонденции, потому что за первым толчком последовал второй, такой сильный, что связь по кабелю оказалась прервана. Радио тоже молчало, и мы считали, что радиостанция разрушена.
На экране был макет первой страницы с пустым белым прямоугольником в углу. Связь с Ираном по-прежнему была прервана. Включился турецкий телетайп, я узнал его по звуку. Меня удивило, что белый прямоугольник секунду или две оставался пустым, хотя слова должны были появляться на нем в том же темпе, в каком их отстукивал телетайп. Потом весь текст сообщения, весьма, впрочем, сжатого, сразу же материализовался, что меня тоже озадачило. Я помню его наизусть. Заголовок стоял раньше, под ним выскочило: «В Шерахабаде дважды повторились подземные толчки силою в семь-восемь баллов между девятью и одиннадцатью часами по местному времени. Город лежит в развалинах. Количество жертв оценивается в тысячу человек, осталось без крова шесть тысяч».
Я разбавил текст еще двумя фразами, и, нажав клавишу, отправил готовый номер в типографию.
Работы для меня уже не оставалось, я встал, чтобы расправить кости и зажечь погасшую трубку, и тут заметил лежащий на полу кабель. Он вывалился из гнезда. Шел он к компьютеру от телетайпа из Анкары. То есть как раз от того, которым пользовался Стен Роджерс, наш корреспондент. У меня в голове мелькнула дикая мысль, что он упал еще до того, как телетайп заработал. Разумеется, это было нелепо — как мог компьютер принять материал без связи с телетайпом? Я медленно подошел к телетайпу, вырвал бумагу с отстуканным сообщением и поднял ее к глазам. Что-то было здесь немного не так. Я еще раз включил компьютер, дал команду показать первую страницу и сравнил оба текста. Действительно, они отличались, хотя и не очень. Телетайп записал «Между девятью и одиннадцатью по местному времени Шерахабад испытал один за другим два подземных толчка силой в семь и восемь баллов. Город полностью разрушен. Число жертв превышает пятьсот человек, а лишившихся крыши над головой — шесть тысяч».
