Хозяева плоской Земли - [253]

– А теперь слушай меня внимательно и запоминай, – начал я переводить его слова. При этом Конрад сидел перед пленником на корточках и смотрел ему прямо в глаза, а я стоял поодаль. – Если старуха будет тебя о чём-нибудь спрашивать, ты ей ничего не скажешь. Ты никого не видел. Спросит, откуда синяки и разбитая губа – скажешь, что с братом подрался. Понял меня? – Когда Рихард неохотно кивнул, продолжал: – Я тебя вижу впервые и на первый раз прощаю. Но второго раза не будет. Для того чтобы его не было, ты должен делать то, что я тебе сейчас скажу. Не сделаешь, пеняй на себя. Мы, как видишь, у твоей старухи ничего не нашли. Когда она вернётся, узнай, где она это прячет. За твоим домом будут постоянно наблюдать. Как разберёшься, дай знать. – Конрад задумался. – У тебя свечки есть?

– Найдутся… – буркнул Рихард.

– Поставишь две на подоконник в том окне, что рядом с входной дверью. Ночью зажжёшь. Это и будет сигналом. Узнай так, чтобы она ничего не заподозрила. У неё, кроме тебя, ещё помощники есть?

– Сказал же, что не знаю…

– Узнай. Пока наши украденные вещи у неё, тебе с братом спокойно не жить. Можешь поверить мне на слово. Веди себя очень осторожно. Оступишься – костей не соберёшь.

С этими напутственными словами Конрад завалил Рихарда мордой в пол, разрезал путы на руках, те, что были на ногах, не тронул и, не прощаясь, стал взбираться по лестнице в дом. Я молча последовал за ним. Уже на улице, отойдя подальше, он стряхнул с себя напряжение и усмехнулся:

– Ну что, неплохо получилось?

– Надеюсь, ты его напугал. Хотя, я бы на его месте…

– Главное, что должно остаться у него в голове – это то, что за ним теперь следят. Всё. Остальное почти неважно.

– Слежку легко проверить: взять и поставить две свечки, как ты сказал. И если никто на сигнал не откликнется…

– Откликнется. А твой Альфонд на что?

Конрад оказался прав. Когда наутро мы предложили нашему гостеприимному хозяину наблюдать за домом близнецов на предмет двух горящих в окне свечек, он с радостью согласился и даже не спросил, зачем нам это надо. А мы не спросили, как он это осуществит, будучи привязанным к своей харчевне. На случай, если это не произойдёт в ближайшую ночь, я написал ему наш телефон, а Конрад пообещал щедрое вознаграждение.

Поспать нам в итоге удалось часа три, утро выдалось погожим, и после завтрака мы всей группой отправились в гавань договариваться о переправе на остров. Бухту и деревню, откуда мне довелось впервые сплавать на Ибини, как вы понимаете, я теперь обходил стороной. Завидев за нашими с Конрадом спинами настоящие охотничьи ружья, которые я прихватил из дома, но до сих пор хранил в багаже, туристы заволновались. Я со всей серьёзностью пояснил, что мы сбираемся посетить не городской зоопарк и не животноводческую ферму, а уголок самой что ни на есть дикой природы, где может повстречаться любая живность, включая хищников и даже медведей. Мы – группа не первая на моём веку, и раньше никаких неприятностей не происходило, однако всегда приходится оставаться начеку и готовиться к худшему. Братья Альбрехты поспешили заявить о том, что увлекаются охотой, привыкли иметь дело с ружьями и потому готовы в случае чего оказать посильную помощь, если мы снабдим их дополнительным оружием. Я поблагодарил их за отзывчивость, но был вынужден сообщить, что лишних стволов у нас нет.

– Когда стану чьим-то обедом, завещаю свою винтовку вам, Кристиан, – не слишком удачно пошутил я, и мы отчалили на небольшой, но достаточно вместительной двухмачтовой шхуне, капитан которой помнил меня ещё по прошлым двум плаваниям.

П живность, включая хищников и даже медведей. ферму, а уголок самой что ни на есть дикой природы, где могут вППпо дороге только и было разговоров, что про Переходные Врата. Наши гости наперебой вспоминали фильмы и романы, в которых фигурировали подобные приспособления для связи с другими мирами и измерениями. Никто, даже Трине, не верил в их существование на самом деле, однако всем хотелось посмотреть на чудо своими глазами. Я честно предупредил, что это не только не чудо, но и никакие, собственно, не ворота, а круглый прудик, который называется таким образом лишь в легендах. Правда, самобытный и примечательно расположенный. А также неизвестно какой глубины. Кстати, на этот раз я, предвидя такое отклонение от маршрута, подготовился и прихватил с собой катушку прочной нитки длиной триста пятьдесят метров, уже снабжённой грузиком. И не одну, а три, чтобы при необходимости можно было к концу первой, когда закончится, привязать нитку второй и так далее. Про них я пока никому не рассказывал, чтобы не портить впечатления.

Оставив наших счастливых туристов обмениваться предвкушениями, мы с Конрадом невзначай заглянули на капитанский мостик. Гунслаг был не только капитаном шхуны, но и её владельцем. Конрад мне потом признался, что никогда раньше таких моряков, а тем более капитанов не встречал: старый и тщедушный, но при этом приветливый и весёлый. Кроме того, он не курил трубку, не пил, не носил бороды и не ругался. Стоял себе спокойно за штурвалом, иногда прямо через окошко покрикивал на свою малочисленную команду, отдавая ребятам не столько приказы, сколько вежливые просьбы, а на его морщинистом лице, обдуваемом встречным бризом, сияла солнечная улыбка.