Хорошо в деревне летом - [53]

– Не-не. Я тогда пойду прогуляюсь, чтоб под ногами не путаться.

Зоя Ивановна буркнула что-то неопределенное и едва ли обратила внимание на слова племянника. Он тихонько прикрыл дверь. Отец Геннадий оставался дома – блины как-нибудь поможет донести.

На улице Иван Ильич поежился: непогожий выдался сороковой день. По застывшим лужам носилась одинокая шавка, ветер гнал по небу обрывки облаков. Мороз решил напоследок шибануть по деревне, чтоб все по домам попрятались. На девятый день так же было – природа будто по Ваське плачет. Впрочем, девятый и сороковой дни – ненастоящие, их изначально считали неправильно. А вчера вообще приятная погода была. Вот тебе и приметы.

База уже отчетливо виднелась впереди. На территории стояли две машины – стало быть, городские гости уже прибыли. Иван Ильич ускорил шаг: он тоже явится заранее. Будет первым деревенским гостем. Может быть, удастся с кем-нибудь перекинуться парой слов – пусть даже неласковых – а может, и помочь чем. На поминках вечно рук не хватает.

Хуже только на похоронах: там еще и крепких спин нужно штук шесть – в деревне поди найди.

У ворот он остановился в нерешительности: дверного звонка тут не предусмотрели, а орать как-то несолидно. К счастью, из дверей кафе тут же вышел Петр с какой-то женщиной. По-видимому, жена.

Иван Ильич махнул рукой. Петр особой радости не выказал, но подошел к своему внедорожнику, открыл дверь и нажал на гудок. Лысый охранник резво выбежал из своей будки, на ходу перебирая связку ключей. Разглядев визитера, он сбавил прыть и с явной неохотой отпер ворота.

– Рановато явились, – ветер швырнул эти слова прямо в лицо.

– Подумал, может помощь нужна.

Он старался держаться с достоинством, но попроще. В конце концов, репутацию чудака, который всюду сует свой нос, уже ничем не перешибешь.

– Нужна-нужна, – женщина подошла к воротам с улыбкой протянула руку. – Людмила, жена Пети. Мы тоже пораньше решили приехать, мало ли что. Я все дома приготовила, но пока стол накроем: час туда, час сюда…

Иван Ильич не без удовольствия ответил на рукопожатие. Загадочная супруга Петра оказалась женщиной приятной со всех сторон. Небольшого роста и средних лет, она прекрасно выглядела и умела себя подать. Вместо шубы, которые поголовно носили дамы за сорок, Людмила надела модную дубленку, из-под которой выглядывали более чем приличные ноги в классических синих джинсах.

Бывший моряк прекрасно умел отличать правильный джинсовый синий от неправильного. У этой женщины был и вкус отменный, и наметанный глаз.

– Вы ведь Васин лучший друг? – спросила она.

– Наверное, – улыбнулся Иван Ильич. – Мы этого как-то не обсуждали.

– Мальчишки о таких вещах никогда не говорят. Взрослые и то редко, в основном за бутылкой.

– Не нашлось, значит, такой бутылки.

Эти слова он произнес не без грусти. Не из-за того, что мало выпил с Василием… Почему люди так много говорят всякой ерунды и так мало – о самом важном? Вот скажи он тогда: давай помогу… вместе с другом пошел бы на реку, и все сложилось бы иначе. А он промолчал, как обычно.

Петр молча тряхнул протянутую руку и искоса глянул на жену. Боится, что наболтает лишнего? А чего тут болтать, если полдеревни уже в курсе, зачем он приехал и что эти поминки для отвода глаз? Ну и чтобы приличия соблюсти, пожалуй.

– Здравствуйте! – в дверях кафе показалась Наталья. – Что же вы на ветру стоите? Заходите скорей!

На ней был тот же спортивный теплый костюм, как в последнюю встречу. Видно, на пробежку собиралась, да пришлось гостей встречать.

Кафе оказалось уютным. Иван Ильич всегда думал, что внутри стены из круглых бревен чем-нибудь по-городскому отделаны, однако ничего, кроме лака, на них не было. Мебель добротная: массивные деревянные столы и такие же стулья. Барная стойка тоже из дерева и не отличается по цвету от стен – только блеск бокалов и привлекает взгляд. На полу простая палубная доска, покрытая морилкой, под потолком кованые люстры.

Наверняка в обычные дни здесь очень красиво. Сейчас все столы составлены буквой «П». Так делают на банкетах, чтобы гостям было удобнее общаться, а хозяевам – следить за порядком.

На особо стоящем столе Иван Ильич увидел несколько пакетов с разной снедью, а рядом – три чашки и пустой кофейник. Долго сидели.

– Начнем? – предложила Наталья. – Посуда, приборы – все на кухне есть.

– Я знаю, спасибо, – улыбнулась Людмила. – Мы разберемся.

Хозяйка подняла брови – сообразила, что ей фактически указывают на дверь.

– Вообще-то я думала, вам пара лишних рук не помешает…

– У меня все готово, справимся.

Людмила продолжала улыбаться по-директорски; редкий человек способен долго выдержать эту улыбку. Не смогла и Наталья. Пожала плечами, забрала куртку и вышла. Спину держала ровно, как школьный хулиган после выволочки: униженный, но не теряющий надежды сохранить лицо. Прежде всего перед самим собой.

Когда хозяйка скрылась за дверью, Людмила едва заметно перевела дыхание и как будто стала меньше. Петр вертел в пальцах ключи от машины.

– Я нужен? – по-будничному спросил он жену. – На перевал еле забрались, хочу мотор проверить.

– На морозе? Не смеши! Да и вообще мне бы и вправду лишние руки не помешали.