Холодный огонь - [42]

— Так что мы тут стоим? Пошли ещё подерёмся, — с широкой ухмылкой предложил мертвяк. — Вдруг да подошёл хоть один достойный противник!

Чего ты тут не видел-то?! Нэй-Кайа поднял руку, прервав его речь, и повернулся к Кессе. Она ещё пошатывалась, но уже стояла на ногах и почти не дрожала… если не прислушивалась к происходящему на башне за её спиной.

— Гляди-ка, девица сомлела от этого непотребного зрелища, — поцокал языком мертвец.

— Вот зачем северяне тащат к храму всех подряд?! — пожал плечами живой, протягивая Кессе руку и одновременно указывая на нишу в стене дома за его спиной. Во взгляде Нэй-Кайа читалось сочувствие.

— Илриэна! Ты-сидеть-тут, — странно коверкая слова, проговорил он.

— Ты-не-смотреть-к-туда, так-хорошо. Да? Речница забралась в нишу и прошептала «спасибо». Голос её дрожал.

Нэй-Кайа покачал головой и отстегнул от пояса странный сосуд, оплетённый сухими листьями. Белая нежить причмокнула и потянулась к нему, но под суровым взглядом живого подалась назад.

— Нэй-Кайа, ну ты и щедрый! Местные девы будят в тебе сострадание, жрец Владыки?

— Местные девы ничего иного пробудить не могут, — вполголоса ответил живой. — Все они измучены и истощены. Всех их я привёл бы к себе, кормил и оберегал бы, и красивейших жён не нашли бы во всём Нерси'ате! Но пока… Ты-пить-это, так-хорошо. Он открыл сосуд и вложил в ладонь Кессы. Она с опаской глотнула и тут же поперхнулась. Чёрная вязкая жидкость обжигала, как лава, будто взрываясь во рту, пахла сладко и пряно и быстрее гнала кровь по венам. Речница помотала головой, отгоняя странные видения — громадные деревья, обросшие многоцветным мхом, руины, испещрённые неведомыми знаками, чёрное зеркало бездонной топи… Страх куда-то пропал.

— Боги непременно вознаградят тебя, Нэй-Кайа, — убеждённо сказала она, протягивая почти полную флягу чужеземцу. — Ты щедр и великодушен, и боги это заметят и оценят. Иначе быть не может! Оба собеседника вздрогнули и растерянно переглянулись. Нежить, растопырив уши, осторожно подошла к Речнице вплотную.

— Ты… так думаешь, Илриэна? — пробормотал живой и пожал плечами.

— Богам виднее. Ты очень хорошо говоришь на языке Нерси. Мы не думали, что тут кто-то знает его… Прости, если наш разговор тебя обидел.

— Вовсе нет! — возмутилась Речница. — Вы садитесь… Я заняла ваше место?

— Сиди, Илриэна, мне, как воину богов, пристало стоять, а его вообще нечего баловать, и так он слаб и изнежен, — ровным голосом ответил Нэй-Кайа и протянул Кессе руку. — Моё имя ты уже знаешь. Я издалека… дела привели сюда в дни великого праздника, а мой дом…

— Сирилин! Вот ты где, — облегчённо вздохнул Альрикс, спрыгивая со спины костяного паука, проходящего мимо. — Ничего не случилось?

Тогда идём, зуггун подвезёт нас. Не надо тебе смотреть тут на кровь и все эти ритуалы. Нэй-Кайа шагнул в сторону, пропуская Некроманта к Речнице, и переглянулся с Анхаувейгом. Мертвяк негромко рассмеялся, скосив глаз на живых. «Жрец Владыки» забрал у Речницы свою флягу, крепко закрыл её и вернул Кессе.

— Хорошая была встреча, Илриэна, и я надеюсь, что мы увидимся ещё под северным небом. Забудь тревоги! Он тронул нежить за крыло и скрылся в толпе. Анхаувейг на секунду задержался, чтобы широко ухмыльнуться и заглянуть Некроманту в глаза. Альрикс тут же вскинул руки, сплетая какое-то заклятие, нежить расхохоталась и нырнула в толпу вслед за живым. Кесса снова помотала головой — видения оказались крайне навязчивыми — и выбралась из ниши. Паук терпеливо ждал её, как и парочка белых крыс на его спине.

— Сирилин, так ты недолго будешь на свободе, — хмуро прошептал Некромант, подсаживая Речницу в седло. — Зачем ты говорила на их языке, и откуда ты его вообще знаешь?

— Альрикс, ты не спрашивай, а я не скажу, — выдохнула Кесса. — Что это за страшная башня?!

— Храм Смерти, — коротко ответил Альрикс и подхлестнул зуггуна.

Паук поднялся на длинных тонких ногах и побрёл по улице, осторожно перешагивая через жителей. Ещё один людской поток куда-то стремился, и двое странников присоединились к нему. Кесса оглянулась через плечо и вздрогнула.

— Зачем вы мучаете Войксов?! — крикнула Речница Некроманту, дёрнув его за рукав. — Что они вам сделали?!

— Это кровь для Владыки Мёртвых, — сверкнул глазами рассерженный Альрикс, — он примет её и дарует нам победу в войне! Кесса стиснула зубы и покачала головой.

— Убить Войкса — худшая примета! — тихо проговорила она, чеканя каждое слово. — Вы не победите никогда!.. …Что-то тёплое лежало на груди Кессы — и чем дальше, тем сильнее оно нагревалось. Речница приоткрыла глаза и увидела полумрак, разгоняемый холодным зелёным мерцанием — и красным светом, вытекающим из-под Зеркала Призраков. Она с трудом подняла руку, взяла медальон за край и повернула к себе. Перед ней был мёртвый лес — кто-то развернул Зеркало другой стороной… Речница быстро перевернула его и охнула. За дрожащей алой пеленой виднелся коридор — странные знаки на стенах, мечущиеся тени, мелькающие вспышки…

Пульсирующий тревожный свет бил в глаза, Кесса не могла разглядеть лиц, она только видела отблески огня на одежде… или броне? Один из силуэтов обернулся и посмотрел прямо на Речницу, но его лицо было спрятано под щитком… Сармат?! Ещё несколько вспышек… Силуэт вскинул что-то к плечу, непонятный предмет изверг огонь, пелена сгустилась, и коридор пропал в ней.