Холодный огонь - [40]

— Хорошего праздника вам, — сказала Речница после секундного смущения, крысы вразнобой ответили, некоторые даже привстали и поклонились.

— Много народу сейчас в «Бездне»? — Альрикс кивнул на дверь. — Ифьен ещё принимает постояльцев?

— Ифьен всегда рад принять ещё постояльцев, даже если спать им постелено на крыше, — пронзительно пропищала самая большая крыса. — Заходите, уважаемые Илриэны, в «Бездне» сейчас тесно, зато не скучно… Некромант сдержанно улыбнулся. Дверь, окружённая черепами, выкрашенная в чёрный и разрисованная изображениями разноцветных змей, открылась легко — и Речница вслед за магом вошла в пропахший смолой полумрак. Длинные скамьи тянулись вдоль стен, невысокие, но столь же длинные столы были составлены один к одному, вдоль проходов, по другую сторону столов, разложили высокие подушки, и Кесса только и смотрела, чтобы не наступить на чей-нибудь плащ или хвост. Полутьму разгоняли плавающие над столами светящиеся шары, вроде болотных огней, но не зелёные, а оранжевые или багряные, в углу негромко пели флейты. Альрикс остановился, выловил из-под стола пару подушек, кивнул Кессе на них и растворился в полутьме — ушёл искать хозяина.

Речница села, скрестив ноги, как тут было заведено, и с интересом огляделась — народ в таверне был весьма пёстрый. Люди — в длинных и коротких плащах, а то и вовсе без плащей, костлявые ирны в пышных мантиях, стайки громко пищащих крыс, ярко светящиеся Стриксы…

— Ну что ты, хасси? Было бы из-за чего тревожиться… — смущённо пробормотал кто-то невдалеке от Речницы, она осторожно оглянулась и увидела Ильникена. Воину за низеньким столом было тесно, он сидел в стороне и не знал, куда пристроить хвост. Длинная светящаяся шерсть на его теле шевелилась без ветра — мелкие искры блуждали по ней, иногда с треском сыпались на пол. Лапы Ильникена лежали на плечах его соплеменника… вернее, соплеменницы, как смогла разглядеть Кесса во мраке таверны, и двое хесков сидели нос к носу, соприкасаясь усами. Речница смутилась и стала разглядывать скатерть.

— Как закончится война, я сразу вернусь, хасси, — сказал Ильникен.

Что ему ответили, Кесса не расслышала — его собеседница ткнулась носом в его плечо и говорила совсем тихо. Хеск негромко вздохнул и крепче обнял её.

— Нет нам покоя, хасси. Страшное оружие направлено на Нэйн, пока оно существует — никак нам не жить с ними мирно. Я должен защитить жителей, хасси. А потом я вернусь… Кесса медленно развернулась от стола к хескам и привстала, но рука Альрикса легла на её плечо и повернула Речницу обратно. Глаза Некроманта в полумраке горели тревожным огнём.

— Илриэна Сирилин! Как хорошо, что вы нашли время и заглянули в Саркейсу! — сказал тот, кто пришёл с Альриксом. Это был менн — при каждом его движении за его спиной звенели стеклянные подвески и бубенцы, нанизанные на ленты и вплетённые в длинную иссиня-чёрную косу. Чешуя на хвосте менна тоже казалась чёрной в багряном свете… а может, и была такой. На коже существа неярко мерцал светящийся узор.

— Да уж, мы тут давно не были, — кивнул Альрикс. — Как у тебя идут дела, Ифьен? Скелет с подносом склонился над столом, расставляя тарелки и кубки. Менн качнулся на хвосте.

— Наш Санети-Рейкс прямо перед праздником забрал у меня всех слуг, Илриэны, теперь я летаю, как кошка с горящим хвостом, и всё равно, боюсь, много будет недовольных… Ну вот, уже кто-то зовёт.

Угощайтесь, Илриэны, я сейчас… Ифьен ускользнул вместе с подносами. Перед Кессой и Альриксом стояло одно длинное блюдо, прикрытое крышкой, тарелка с тонкими лепёшками и кубки с чем-то искрящимся. Жидкость пахла листьями Яртиса.

— Грибы и листья Сетты в вине, — кивнул Альрикс на блюдо. — Грибы в Саркейсе всегда хороши. Но сначала выпей, пока жара тебя не доконала. Это «Горный родник», отличное зелье… Речница осторожно отпила из кубка. Кисловатая жидкость непохожа была на вино, и приятная прохлада разливалась от неё по всему телу.

В голове у Кессы прояснилось. Речница оглянулась туда, где недавно сидели хески — их уже не было. Она задумчиво покачала головой.

— Ильникены тоже уходят на войну? — спросила она, склонившись к Альриксу.

— С первым же отрядом, Сирилин. Ильникены — лучшие наши воины, — ответил он и тяжело вздохнул. — Ирралин забрал слуг у Ифьена. Вот уж чего я не ожидал… Менн вынырнул из темноты над плечом Некроманта и снова наполнил кубки.

— Илриэны, может, вы слышали что-нибудь о Нецисе Дини-Рейксе? — осторожно спросил он. — Жду его с самой весны, и никто ничего не знает. Он, наверное, в дальних изысканиях?

— Разве ты ещё не знаешь, Ифьен? — хмуро посмотрел на него Некромант. — Нециса больше нет, весной его растерзала нежить.

Страшная потеря… Менн тихо вскрикнул и тут же прикрыл рот ладонью. За столом воцарилась тишина, многие взгляды сошлись на Альриксе, некоторые Некроманты склонили головы в печали, некоторые — подняли кубки и замерли так, исполняя неведомый ритуал.

— Да минует его гнев Владыки, — прошептал Ифьен. Бубенцы в его косе прозвенели негромко и грустно… Светильник-череп горел ровно и ярко, выхватывая из сумрака тяжелую книгу со светло-песчаными страницами и разукрашенные знаки на листах. Кесса свернулась клубком под одеялом, прихватив с собой и книгу, и светильник, и читала, затаив дыхание. Альрикс давно спал — на той же кровати, что Речница, и длинный кинжал из белого стекла лежал между ними и тускло мерцал. Внизу гомонили крысы-Призыватели, сбоку поскрипывали половицы под тяжёлыми шагами Ильникена, с другой стороны спорили о магии двое городских Некромантов. Нэйн, ненадолго забыв о войне и тёмных замыслах, мирно дремал… Пронзительный вой взвился над крышами, и сразу же на город упала мгла, и утренний свет померк. Речница шагнула назад, к арке, ведущей во двор, но Альрикс вытянул её на улицу, и они вдвоём влетели в толпу — как с обрыва в бушующую реку.