Холм - [5]

Шрифт
Интервал

Вильямс. Прекратить разговоры!

Джеко. И, пожалуй, самый здоровый солдат в любой армии, черт бы их побрал!

Вильямс. Я сказал — прекратить разговоры! Робертс, Бокумбо, это относится к вам.

Джеко. Он не разговаривал, сержант.

Вильямс. Молчать!

Джеко. Я разговаривал, сержант, он молчал.

Вильямс медленно подходит к Джеко, останавливается перед ним.

Вильямс (с угрозой). Бокумбо, я посажу тебя на хлеб и воду, если ты сейчас же не заткнешь свою пасть.

Джеко. Я только сказал вам, сержант, что он не разговаривал.

Мак. А какого черта ты не заткнешься! Хватит!

Вильямс. Что там, Мак Грат?

Мак. Я не хочу, чтобы из-за этих двоих попало и мне.

Медпункт в тюрьме.

В комнате старшина и врач. Входит Джо Робертс.

Старшина (многозначительно). Это — Робертс, сэр. (Выходит.)

Врач. Робертс? (Он подходит к Джо, смотрит на него.) Снять рубашку. И майку. Неужели надо напоминать?

Джо снимает майку и кладет ее вместе с рубашкой на стул.

Врач (осматривает Джо). Поднимите руки… Руки вперед. Повернитесь спиной. Лицом ко мне… Какие перенесли серьезные болезни?

Джо. Вы имеете в виду недавно, сэр?

Врач. Вообще.

Джо. Кашель от курения.

Врач. У нас есть от этого лекарство. Еще что?

Джо. В рапорте говорится, что у меня был сильный приступ прогрессирующей трусости.

Врач. Сочувствую. От этого пока лекарства нет… Болели венерическими болезнями?

Джо. Чем?

Врач. Вы слышали мой вопрос?

Джо. Если бы даже и болел, не сказал.

Врач. Здесь лучше отвечать на простые вопросы просто, Робертс. Постарайтесь усвоить это золотое правило… Спустите брюки… Повернитесь спиной… Одевайтесь.

Джо (одеваясь). Итак, я здоров, сэр?

Врач. Да.

Джо. Куда же вы меня теперь направите? На коневодческую ферму?

Врач. У вас впереди неделя… А теперь можете идти.

Джо. Слушаюсь, сэр.

Робертс выходит во двор и присоединяется к другим заключенным. Старшина, взглянув на него с кажущимся безразличием, поворачивается к Вильямсу.

Старшина. Сержант, я предлагаю вам повести заключенных на небольшую экскурсию.

Вильямс. Слушаюсь, сэр.

Старшина. На холм, сержант. Я предлагаю вам повести их на холм.

Вильямс. Слушаюсь, сэр.

Старшина. Пусть они обойдут его кругом. Хорошенько рассмотрят его. Затем пусть поднимутся и спустятся… Ну, скажем, раз шесть, не больше, — так, для пробы. Все, кроме Робертса, сержант.

Вильямс. Кроме Робертса, сэр?

Старшина. Он пусть походит с полчаса. Полчаса — больше чем достаточно.

Вильямс. Слушаюсь, сэр.

Старшина кивает головой и уходит. Вильямс смотрит на шеренгу заключенных.

Вильямс. На-ле-во! Шагом марш!

Заключенные уходят.

Вильямс подводит заключенных к холму, рукой указывает на него.

Вильямс. Это северная сторона, господа. В ясный день отсюда вы можете увидеть матушку Индию. Посмотрите внимательно. Тебе все еще кажется, Робертс, что на вершине снег?

Джо. Нет, сержант. Чертовски смешной холм. На нем, кажется, ничего не растет.

Вильямс. Да, он полон неожиданностей. (Все идут вокруг холма.) Единственное, Робертс, что растет на холме, — это слабость! Слабость солдат… (Кричит.) Стой! Напра-во! На холм бе-гом!

Заключенные не сразу выполняют команду. Несколько секунд они в растерянности смотрят друг на друга. Первым решается Джеко. Он подбегает к холму и начинает с трудом взбираться. За ним Мак, затем Джо, Стивенс и последним — Монти.

Пятеро заключенных поднимаются и спускаются с холма. Вильямс, подавая команду, следит, чтобы каждый из них совершал полный круг.

Бегом подниматься на холм нелегко, и Стивенс совсем теряет силы. Когда заключенные завершают шестой круг, Вильямс подзывает стоящего невдалеке сержанта.

Вильямс. Отставить! Все, кроме Робертса, — стройся… Сержант, уведите их.

Сержант. Внимание, напра-во! Бе-гом!

Четверо заключенных убегают. Джо продолжает подниматься и спускаться с холма. Рот его широко открыт. Он тяжело дышит, с трудом переставляет ноги, но упорно продолжает идти.


Кабинет коменданта тюрьмы.

Перед комендантом, сидящим за письменным столом, стоит старшина. Он подает ему личные дела новых заключенных. Комендант бросает беглый взгляд на первое дело и шлепает на него почать. То же — со вторым, третьим, четвертым. На пятом его взгляд задерживается.

Комендант (глядя на старшину). Роберте?

Старшина. Да, сэр.

Комендант ставит печать на пятое личное дело и делает знак старшине, означающий, что тот может идти. Старшина отдает честь, поворачивается кругом и выходит. Комендант продолжает сидеть за столом, на лице его скука, он зевает.


По тюремному двору под командой сержанта бегут Джеко, Мак, Монти и Стивенс. На шее у каждого полотенце. Они пробегают около холма, и все четверо бросают взгляд на Джо, который, задыхаясь, поднимается к вершине.

Сержант. Смотреть вперед!

Заключенные отворачиваются и бегом направляются к бассейну, в центре которого фонтан — четыре большие рыбы. Из открытых ртов рыб текут струи воды. Вокруг бассейна трава и невысокий забор — жалкая попытка изобразить сад.

Сержант (кивая в сторону бассейна). В воду!

Заключенные начинают поспешно раздеваться.


Спальня старшины.

Раскладная кровать, шкаф, таз с водой, вешалка для полотенца, маленький столик. Входит старшина. Заключенный, застигнутый врасплох за чтением недозволенного журнала, с испугом смотрит на вошедшего и, торопливо бросив журнал на маленький столик, вытягивается по стойке «смирно».


Рекомендуем почитать
Не плачь, Джульетта!

Пьеса рассказывает о жизненном пути знаменитого итальянского режиссера Федерико Феллини и его бессменной жены — Джульетты Мазины. Действие пьесы (построенное в виде общения и перекрестных воспоминаний героев с фрагментами фильмов) укладывается в небольшой отрезок времени — осень 1993 года — последнего года их жизни, когда Феллини и Мазина одновременно лежали в больницах разных городов — Римини и Рима. Романтический ужин сбежавших из больниц супругов ставит точку в их длинной, полной побед и обид истории.


Девичник  над вечным покоем

Три вдовушки собираются раз в месяц, чтобы попить чайку и посплетничать, после чего отправляются подстригать плющ на мужних могилах.Едва зритель попривыкнет к ситуации, в ход пускается тяжелая артиллерия — выясняется, что вдовы не прочь повеселиться и даже завести роман. Так, предприимчивая Люсиль хочет устроить личную жизнь прямо на кладбище, для чего знакомится с седовласым вдовцом, пришедшим навестить соседнюю могилу.Через три часа все кончится, как надо: подруги поссорятся и помирятся, сходят на свадьбу некой Сельмы, муж которой носит фамилию Бонфиглисрано.


Под небом голубым

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Короткий век любви

Семьи Фришмен и Манчини живут в двух смежных, с общим крыльцом, абсолютно однотипных домах, отличающихся только внутренним убранством. Дружат родители, дружат дети — Франко и Алисон. Семьи ходят друг к другу в гости, часто вместе празднуют праздники, непременным участником которых является бабушка Алисон и мать Мэрилин Фришмэн — Кэрол, глава крупного благотворительного фонда.Действие начинается с празднования Дня Благодарения и заканчивается ровно через год — тоже в День Благодарения. Но сколько событий произошло за этот год…Ошеломлённые дети узнают о том, что родители решили в корне изменить свою жизнь: отныне отец Алисон, Марк, будет жить с мамой Фрэнка, а мать Алисон, Мэрилин, создаст семью с отцом Фрэнка — Дино.И тогда дети решают отомстить.


Коза, или Кто такая Сильвия?

Забавная история немолодого интеллектуала, который выбрал несколько странный объект для супружеской измены. Пьеса сатирична, однако ее отличает не столько символизм черного юмора, сколько правдоподобие.


Принц Фридрих Гомбургский

Материал для драмы «Принц Фридрих Гомбургский» Клейст почерпнул из отечественной истории. В центре ее стоят события битвы при Фербеллине (1675), во многом определившие дальнейшую судьбу Германии. Клейст, как обычно, весьма свободно обошелся с этим историческим эпизодом, многое примыслив и совершенно изменив образ главного героя. Истерический Фридрих Гомбургский весьма мало походил на романтически влюбленного юношу, каким изобразил его драматург.Примечания А. Левинтона.Иллюстрации Б. Свешникова.