Ходи осматриваясь - [47]
— Господи, что это?
— Хочу отморозить мозги, — ухмыльнулся я. — Чтобы быть под стать времени. — Дурная шутка прозвучала зловеще, и я не стал ее развивать. — Да ерунда. Стукнулся малость.
— Господи! — с состраданием в голосе повторила она. — Как это вас угораздило?
Я поспешил переместить ее внимание на предмет более для меня актуальный и спросил про ключи. Выяснилось, что дверь она запирала теми, которые вверили ей на хранение, а где Милины — даже не представляет. Похоже, подонок прихватил их с собой — значит, тогда уже замыслил сюда наведаться.
— Да, — вздохнув, угрюмо пробормотал я. — Нужно, стало быть, поменять замки. И неотложно.
Она всполошилась поначалу, посокрушалась. И неожиданно вызвалась взять на себя все хлопоты.
— Наш слесарь — чудо парень. У меня его телефон записан. Попрошу съездить на рынок и подобрать самое надежное. Он мне не откажет. Завтра же вставим.
Я недоверчиво посмотрел на нее. Неужели, подумалось, у нас где-то водятся такие усердные и услужливые мастеровые. Но она точно угадала мои мысли:
— Не сомневайтесь. Миша наш — золотой человек. Все сделает. А Милочка, бедненькая, мне как родная, разве я могу не помочь.
Я немного помялся, посовестился, чувствуя неловкость, что перекладываю на пожилую женщину чужие заботы. Но по крайней мере один докучливый вопрос разрешился для меня самым удобным способом. Я извлек из портмоне две последние купюры по пятьсот рублей и всучил их Майе Гаевне, утихомирив стыдливые возражения короткой ремаркой: «Передадите это неведомому мне золотому Мише — надеюсь, хватит». Потом, рассыпаясь в искренних словах благодарности, проводил ее до порога, распахнул дверь, освещая площадку, пока она не отомкнула собственный замок и не включила свет в коридоре, и попрощался, пообещав забросить ключи перед уходом.
На полке отыскалась баночка молотого кофе. Я поставил чайник, расположился за столиком и принялся пошевеливать мозгами над простой, казалось бы, задачкой: звонить в милицию или не стоит? Позвонить, пожалуй, следовало. Но зачем? Чтобы рассказать, как на меня напали? Чтобы заявить про странный взлом без грабежа? А затем изнывать в ожидании, когда подъедут стражи порядка и ввергнут в еще больший беспорядок мою взбаламученную голову? Я представил, как буду напрягаться, отвечая на вопросы, на которые ответов не знаю и сам, или уворачиваясь от тех, на которые не намерен отвечать вовсе. Я решил, что к черту все — никуда не стану звонить.
Через пять минут я набрал номер районного отделения и кратко обрисовал происшествие дежурному.
— Вы там прописаны? — последовал вопрос.
— Нет, заехал по случаю. По просьбе хозяйки, которая сейчас в больнице, завез кое-какие вещи.
— Значит, вы там не прописаны?
— Я же сказал: нет, — процедил я. — Черт возьми, какая разница, прописан я здесь или нет. Это — квартира Аркиных. Записывайте адрес…
— Дверь взломана?
— Нет.
— Что-нибудь украли?
— Не знаю. Как будто бы нет.
— Так что же вы хотите?
— Послушайте, я хочу только одно: зарегистрируйте мой звонок и сообщите, пожалуйста, о нем капитану Трошеву и лейтенанту… — я запнулся, припоминая, — лейтенанту Крымову. Моя фамилия Рогов. Григорий Сергеевич. Они оба в курсе.
— В курсе чего?
— О черт! — вскипел я. — Просто запишите и передайте.
— Не горячитесь. Уже записано. Ждите. К вам приедут.
— Не надо, — сказал я. — Я не собираюсь никого ждать. Прямо сейчас уже уезжаю. Если понадоблюсь, они знают, где меня искать.
— Так не положено, — повысил голос дежурный.
Но я уже раздраженно бросил трубку. Мне совершенно расхотелось кофе. Я погасил газ. Закрыл глаза и сделал несколько дыхательных упражнений. Потом поднялся с места, потрогал шишку над ухом и понес ключи Майе Гаевне.
10
Следующие два дня прошли без всяких происшествий. Мои оппоненты, кто бы они ни были, словно взяли тайм-аут и предоставили оглушенной — в прямом и переносном смысле — голове кратковременную передышку. Но роздыха не получилось. С утра в субботу позвонила мама и основательно выбила меня из колеи.
— Знаешь, сынок, — с места в карьер заговорила она, — мне приснился ужасный сон. Никак не могу успокоиться. Как будто ты решил научить меня плавать. Это в моем-то возрасте. И представляешь как? Столкнул в пруд и кричишь: «Плыви, мама, плыви». Проснулась вся мокрая, ну… вся в холодном поту, до сих пор трясет.
— Мама, родная. Это ведь сон, и притом глупый. Успокойся.
Я подтрунил над ней, обещал, что не буду учить ее плавать, и, посмеиваясь, положил трубку. Но чуть позже, внезапно похолодев, едва не опрокинул на себя чашку с кофе. Я точно вдруг прозрел, что, разворошив осиное гнездо, подвергнул риску не только себя. Опасность может грозить и близким мне людям. Не спровоцировал ли я сам нападение на Милу? И даже, возможно, направил? Чушь, они что-то искали. Но почему у нее? Я вспомнил серый «Фольксваген», преследовавший меня до аркинского дома. Что может взбрести на ум этим отморозкам? На какие еще превентивные меры они осмелятся для острастки? Чем бы я ни занимался после, мыл ли машину, ездил ли по магазинам, или просто смотрел телевизор — тревога не покидала меня. Память услужливо подбрасывала пищу воображению, рисуя картины по меньшей мере десятка известных мне трагических случаев.
Всем прекрасно известно, что Лондон — столица Великобритании. Ежегодно на берега Темзы отправляются миллионы туристов. Возвращаясь домой, они с восторгом рассказывают о роскошных магазинах, о музеях, о многочисленных парках, о Букингемском дворце, наконец! Однако за фасадом всего этого великолепия течет обычная, ничем не примечательная жизнь — такая же, как в любом другом городе мира (не зря Лондон находится на одной параллели с Воронежем). Дети по утрам собираются в школу, родители — на работу, вот только работа у всех разная.
Роман повествует о работе специальных агентов Отдела по борьбе с наркотиками. Сложная интрига, хитроумная оперативная комбинация, убийства, нравы представителей «высшего» света — вот фон, на котором разворачиваются события романа.
О контрабандистах все знают еще из классических произведений. У Лермонтова в «Герое нашего времени» перед нами встает образ контрабандиста, окруженный романтическим ореолом: «Янко не боится ни моря, ни ветров, ни тумана, ни береговых сторожей...»«Работа» контрабандиста всегда была сопряжена с опасностями. Неудачника ожидало суровое наказание.К примеру, виновных в продаже запрещенного в России табака наказывали 26—30 ударами кнута, после которых, как пишет в своей книге «История телесных наказаний в России» Н.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Случайное знакомство в ночном клубе — и герой романа «Череп императора», корреспондент одной из петербургских газет, оказывается втянутым в невероятную историю, истоки которой берут начало в древней «стране снегов» — Тибете. О серьезности развернувшейся борьбы за обладание ценнейшей древней реликвией свидетельствует цепь загадочных и на первый взгляд не связанных между собой убийств…Зачином романа «„Кровавая Мэри“ по-ирландски» становится зверское убийство в тоннеле метро. И вновь петербургский журналист берется решить эту криминальную головоломку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.