Ход черной королевы - [27]

Алтухов на листе бумаги написал свой номер телефона и сказал:

— На всякий случай, если что, позвонишь нашему оперативнику Долгову Николаю, я ему расскажу о тебе, — проговорил Юрий Сергеевич и дописал на той же бумаге еще один номер телефона.

Поблагодарив майора, Женя вышел из здания управления, направился вдоль улицы и уже через несколько минут вошел в небольшое одноэтажное здание краеведческого музея.

Васильев оказался довольно коммуникабельным человеком, сразу предложил выпить чай с бубликами и внимательно выслушал рассказ о цели визита к нему.

— Я воевал в партизанском отряде имени Суворова, — начал рассказывать Васильев, — и наш отряд практически не пересекался с отрядом имени Ворошилова, хотя и воевали в одном партизанском крае, территория которого простиралась на сто сорок километров с севера на юг и на сто километров с запада на восток.

— Очень мощное партизанское движение, — проговорил Кудрин.

— Да, — подтвердил Васильев, — его размах был большой, к тому же помощь партизанам оказывало население, снабжая нас продовольствием, но к сорок третьему году обстановка для партизан стала тревожной. Немцы усилили бомбардировки освобожденных территорий, вокруг них стали накапливаться крупные силы карателей. Стремясь дискредитировать партизан в глазах местного населения, немцы создавали из полицаев, уголовников и прочих отщепенцев так называемые «зондеркоманды», которые регулярно прочесывали лесные массивы и грабили местное население. Все это продолжалось вплоть до осени сорок третьего года, когда наши войска перешли в наступление.

— А что касается воевавших в отряде имени Ворошилова, — продолжал он, — у нас в Совете есть несколько человек, воевавших в нем. Я бы посоветовал вам поговорить с Викуловой Анной Павловной; она была врачом медсанбата этого отряда и многих партизан, что называется, «штопала» после очередных боев. Сейчас она работает врачом в нашей областной больнице, сходите к ней, она очень отзывчивый человек и чем сможет — поможет.

Глеб Серафимович снял трубку телефона, позвонил Викуловой, рассказал о визите московского гостя и попросил о встрече с ним. Доктор откликнулась на данную просьбу и сказала, что собирается домой после ночного дежурства, но из уважения к Васильеву она согласилась, чтобы Кудрин пришел сейчас в больницу и зашел в ординаторскую на первом этаже.

Поблагодарив Васильева, Женя направился на встречу с Викуловой. Областная больница располагалась в нескольких остановках на автобусе от музея, поэтому он быстро ее нашел и, открыв массивную дверь, оказался в просторном холле. Пройдя несколько метров, он увидел рядом с регистратурой аптечный киоск и обратил внимание на объявление, висевшее на его окне: «Товарищи больные, просьба сопли о киоск не вытирать!».

«Да, — подумал про себя Кудрин, — редко встретишь такие перлы», — и, вынув из кармана записную книжку, внес в нее очередное произведение народного творчества.

В ординаторской его встретила худощавая пожилая женщина в белом халате. Лицо у нее было смуглое, щеки впалые, и по всему видно, что это последствия бессонной ночи.

Представившись, Женя коротко рассказал о цели своего визита, достал из папки фотографии Демина и Мамаева, а также портрет неизвестного человека с родимым пятном на щеке, и показал их Викуловой. Она внимательно все рассмотрела и после небольшой паузы вернула Кудрину.

— Если мне память не изменяет, то на одной из них товарищ Демин, я у него в октябре сорок третьего года пулю из ноги вынимала, — проговорила врач, — как сейчас помню, у него был сильный характер, ни звука не проронил, когда я его «штопала». Второго человека видела мельком в отряде, но того на рисунке — не знаю вообще. Понимаете, — виновато произнесла Викулова, — я не всех знала в отряде, который постоянно пополнялся за счет местных жителей, в основном знала тех, кого оперировала и просто лечила. А Демин, кажется, появился у нас в отряде летом сорок третьего, когда их отряд под командованием Гаврилова был уничтожен немцами в результате карательной операции. Об этом мне сказал наш начальник разведки, когда привел его в медсанчасть, чтобы перебинтовать ему руку. И еще он тогда сказал, что Демин с несколькими партизанами отряда Гаврилова принес портфель с ценными сведениями о планах карательных операций фашистов. Они эти сведения добыли в бою, но не смогли вернуться в свой отряд, так как его больше не существовало.

«Ну, все и так ясно, не нужно было ехать в Орел, — подумал Женя, — проверка правдоподобности нахождения потерпевших в партизанском отряде подтвердилась, и надо ехать домой».

— А вы спросите у Глеба Серафимовича, — вдруг сказала Викулова, — он, возможно, знает кого-то, кто остался в живых из отряда Гаврилова.

Поблагодарив Анну Павловну за беседу, Женя, по непонятно возникшему у него предчувствию, решил снова зайти к председателю Совета ветеранов партизанского движения. Знакомым маршрутом он вновь пришел в краеведческий музей, у входной двери которого увидел курящего папиросу Васильева. Кудрин достал из кармана сигарету, прикурил ее и подошел.

— Побывали у Викуловой? — спросил Васильев.