Хлебопашец - [33]

Из какого по счету вышел Мальцев, он и сам уже не знал, да и не думал об этом. Вышел с распоряжением вернуть колхозу всю семенную пшеницу до зернышка...

Весной она заняла четыреста гектаров. А еще через год колхоз «Заветы Ленина», став одним из первых в стране семеноводческих хозяйств, поставлял государству первоклассные семена пшеницы, сорт которой на многие годы станет самым урожайным в Зауралье.

И когда из редакции только что созданного журнала «Колхозник» пришло Мальцеву письмо с просьбой написать статью про опытничество, а он, никогда до этого не писавший ни в газеты, ни в журналы, от предложения такого захочет отказаться, то председатель даст ему дельный совет:

— А ты не придумывай ничего, расскажи, как опыты начинал, как бегал пшеничку выручать. Пусть все знают, что ничего не дается без борьбы.

Мальцев так и поступил. Не собой хвалился, а делился опытом, звал к поиску других.

В Москве рукопись его прочитал Максим Горький, принимавший активное участие в создании журнала «Колхозник». Он же и выправил ее и приписал в конце статьи: «Вот как растут у нас люди, полезные Родине!»

При перепечатке правленого текста машинистка решила, что словами этими должна заканчиваться статья, и напечатала их.

Так и вышел первый номер журнала со статьей зауральского колхозника Терентия Мальцева, завершавшейся неловкой для него фразой, будто взял да и похвалил сам себя. Она долго будет смущать его, до тех пор, пока не узнает историю ее появления. А узнав, будет тихо гордиться этой горьковской строкой в первой своей статье.

Глава четвертая

1

Тридцатые годы... Они войдут в историю уверенной поступью первых пятилеток, пробудивших страстную жажду преобразований. Это было время, когда граждане России проникались дерзновенным духом познания и постижения тайн природы, еще недавно почитавшихся божьим промыслом.

«Человек! Это — великолепно! Это звучит... гордо!»— сказал любимый своим народом пролетарский писатель Максим Горький. Слова эти возвышали строителей нового мира, они выражали нравственный облик всей нации, гордо заявившей устами другого своего великого соотечественника Ивана Владимировича Мичурина: «Мы не можем ждать милостей от природы; взять их у нее — наша задача».

«Возьмем!»—заявляли решительно уверенные сограждане. И в делах своих были порой нетерпеливы и торопливы. Но уже знали и вслед за великим сыном русского народа Михаилом Ломоносовым повторяли: «Испытание натуры трудно... однако приятно, полезно, свято. Чем больше таинства ее разум постигает... Чем далее рачение наше в оной простирается, тем обильнее собирает плоды для потребностей житейских».

Но ближе всего им были слова вождя мирового пролетариата Владимира Ильича Ленина, именем которого называли первые стройки, первые колхозы и совхозы социалистической державы:

«Ум человеческий открыл много диковинного в природе и откроет еще больше, увеличивая тем свою власть над ней...»

Слова эти как завет любимого Ильича выписывали на плакатах, которыми украшали стены хат-лабораторий, создававшихся опытниками во многих и многих деревнях обширной страны. Пусть и малы были эти лаборатории, однако именно они становились для колхозного крестьянства практической и теоретической школой по овладению агрономическими знаниями. Именно они послужили толчком к массовому развитию опытничества, которое принесло богатые плоды «для потребностей житейских». Эти опытники на своих делянках проверяли и размножали новые сорта культур, дающие наиболее высокие урожая при местных условиях. Это они на практике проверяли рекомендации ученых и вносили творческое начало в нелегкий труд земледельца. И их по праву величали «разведчиками» высоких урожаев.

Первым среди них уже в те годы называли Терентия Мальцева, имя которого все чаще мелькало в газетных н журнальных статьях. Его приглашали на научные совещания в Омск, Ленинград и Москву. О результатах своей опытной работы он рассказывал на научном совете всемирно известного ВИРа — Всесоюзного института растениеводства. Того самого института, который в 1927 году (тогда он назывался Институтом прикладной ботаники) прислал ему, зауральскому опытнику-единоличнику, 200 граммов семян нового сорта пшеницы.

А поделиться Мальцеву было чем. В 1934 году на его опытных делянках испытывалось больше двух десятков сортов пшеницы, полученных из разных районов страны. На делянках сеял он сою и сорго, чечевицу и фасоль, бобы и кукурузу — культуры в здешних краях новые, ранее не возделывавшиеся Многие из них вскоре распространятся на полях Зауралья, а бобы и фасоль прочно приживутся  на огородах, будут крепко поддерживать в суровую годину войны.

Здесь, на коллекционном участке, Мальцев заложил первые свои опыты по искусственному скрещиванию растений. «Учился держать в огрубевших руках своих пинцет»,— скажет Мальцев позже. Сам учился и добровольных помощников учил: девчонки из деревенской школы овладели пинцетом и быстрее и лучше наставника. Вместе с ними он «оперировал» цветущие колоски, пеленал их марлей, чтобы не опылялись сами.

«Оперировал» и не верил, что из этого выйдет толк. Не верил до тех пор, пока не увидел на стеблях пшеницы колосья новой формы. И они одарили его несколькими десятками зерен первых гибридов.