Хижина пастыря - [31]
Не крал я никаких машин, сообщил я.
Для меня это не имеет значения, я не закон. Я вижу, в каком ты состоянии.
Я прошел пешком. Всю дорогу.
Всю дорогу откуда?
Я перевел взгляд со старика на золу и угли, на муравьев, сбежавшихся на крошки.
И меня ты нашел совершенно случайно. В такой вот затерянной глуши.
Я даже не подозревал, что тут кто-нибудь есть, ответил я.
Что за игру ты ведешь?! Разгорячился вдруг старик. Зачем ты здесь? С какой целью?
Это мое дело, заявил я как можно резче и приготовился драться. Прикинул – старик стар, а я молод; к тому же он сидит, а я до сих пор стою. Если он шагнет ко мне, ударю его первым.
Видишь ли, теперь это и мое дело тоже.
А вот и нет.
Суть в том, что ты откуда-то пришел.
Не важно, мать его, откуда.
И ты куда-то направлялся.
Господи, да кого это колышет?!
О, я бы сказал – нас обоих.
Старый придурок опять заулыбался, подцепил куском проволоки лепешку и пристроил ее на двух прутиках остывать. Потер серебристые усы. Я никак не мог его раскусить. И не знал, что мне делать – то ли дышать спокойно, то ли оставаться на стреме. Единственным оружием старика была проволока, но он уже отложил ее на землю, почесал голову обеими руками и вздохнул.
Ну что ж, произнес наконец. Если это и есть твоя история, то тебе не хватает то ли воображения, то ли великодушия. Не история, а так – серединка на половинку. Ни начала, ни конца. Ты разочаровал меня.
Мне нужна была соль, брякнул я сам того не желая.
О? Соль, значит?
Соль, чтобы хранить мясо. Только и всего. Я заметил ваш дом и пришел на него глянуть.
На меня глянуть.
Слушайте, я вам не враг. У меня тоже было оружие, вы в курсе. Я мог бы наделать дел, если б хотел.
А ты не хочешь?
Нет.
Ты думал выстрелить, я совершенно уверен. Но ты сдержался. Это навело меня на мысль. Возможно, у тебя для меня послание?
Посланий нет.
А, смягчился вдруг старик, озадаченный и немного разочарованный. Посланий нет.
Я не хотел вас напугать.
Что ж, значит, ты – загадка, сказал он и, разломав лепешку, протянул мне половину. Только загадками я сыт по горло.
Я ел свой кусок медленно, хотел доказать ему – я не какой-нибудь там дикарь. И себе, наверное, хотел доказать. Старик вертел лепешку в руках и смотрел на нее так, будто искал там подсказки.
Иногда требуются громадные усилия, чтобы понять, где реальность, а где просто… мираж. Понимаешь?
Да, кивнул я.
В такой глуши, в одиночестве, часто посещают сомнения. И трудно определить, чему можно верить. Вот ты – настоящая дилемма.
Чего?..
Проблема ты, юноша.
Совсем необязательно, заверил я. Я буду молчать. О вас, об этом, чем вы тут занимаетесь.
Откуда мне знать?
Я ведь пообещал. Не хочу неприятностей. Черт, я не знаю, кто вы и что у вас тут; плевать я хотел, честно. Мне своих заморочек хватает. Я никогда не видел вас, а вы никогда не видели меня, конец истории.
Ты действительно не знаешь моего имени?
Не имею ни малейшего понятия, подтвердил я с полным ртом.
Правда?
Я кивнул.
А значит ли для тебя что-нибудь правда? Другими словами, важна ли она? Тебе когда-нибудь лгали? А о тебе – лгали?
Я перестал жевать. Похолодел. Старик будто видел меня насквозь.
Я говорю правду, ответил я.
Мне придется поверить твоему слову, юноша.
А мне придется поверить вашему.
Да, согласился он рассеянно.
Когда вы мне его дадите.
Ась?
Говорю – когда вы дадите слово. Вы не знаете, кто я; вы никогда меня не видели.
Конечно.
Хорошо.
Старик надолго уставился в пламя.
Так ты и правда пришел не за мной?
Твою мать, я ж сказал!
И не доставил сообщения? Даже самого завалящего проклятия?
Нет, помотал я головой. Меня никто не посылал.
Он откусил лепешку и стал жевать – прям как древний дед, у которого ни одного зуба не осталось. Взгляд старика потух. Я не мог понять, то ли он испытал облегчение от того, что меня никто не посылал, то ли услышал худшие новости в своей жизни.
Я что, должен вас знать, спросил я. Вы, типа, знаменитость?
Нет. Я никто. Надеюсь, я не тот, кем был раньше. Дай бог. Возможно, прошлое уже не имеет значения. Все предано забвению, а то и прощено – есть и такая вероятность. Хотя последнему предположению я не верю. Никому больше нет дела? Это было бы слишком просто – и слишком ужасно.
Я не уловил смысла. Поэтому промолчал. Лепешка была вкусной, чай еще вкуснее. Старик оказался прав, купание мне помогло, но разморило, как младенца. Я посмотрел на хлам, сваленный под верандой. Мотки веревки, топор и кувалда, спальник под листом рифленого железа.
Понимаешь, продолжал старик, глядя на дымящиеся угли, детей посылают делать то, чего не сделает взрослый. Вооружают их до зубов, накачивают наркотиками. Причем не только в Африке и не только теперь, такое известно со времен Каина и Авеля. Я и правда решил, что ты мой Судный день.
Кажется, старик заметил, что я смотрю на него, как на чокнутого. Он хохотнул и перестал молоть бред.
Меня зовут Финтан. Финтан Макгиллис.
Вы что, были в Африке, спросил я.
А кто спрашивает?
Забудьте, отмахнулся я.
Вот если бы ты там побывал, то не смог бы.
Я уставился на него. Странный тип, никак его не пойму.
Наши истории. Мы храним их там, где моль и ржавчина уничтожают.
Я выплеснул чайную гущу на землю и промолчал.
Джорджи Ютленд под сорок, профессию медсестры и романтические мечты о родственной душе она променяла на тихую жизнь домохозяйки в рыбацком поселке на западном побережье Австралии. Ночи напролет, пока домашние спят, она сидит в Интернете и тихо спивается. Но внезапно в ее судьбу входит Лютер Фокс – браконьер, бывший музыкант, одинокая душа. Изгой.Действие этого романа с подлинно приключенческим сюжетом разворачивается на фоне удивительных пейзажей Австралии, жесткий реалистический стиль автора удачно подчеркивает драматизм повествования.Роман австралийского писателя Тима Уинтона (р.
С Вивиан Картер хватит! Ее достало, что все в школе их маленького городка считают, что мальчишкам из футбольной команды позволено все. Она больше не хочет мириться с сексистскими шутками и домогательствами в коридорах. Но больше всего ей надоело подчиняться глупым и бессмысленным правилам. Вдохновившись бунтарской юностью своей мамы, Вивиан создает феминистские брошюры и анонимно распространяет их среди учеников школы. То, что задумывалось просто как способ выпустить пар, неожиданно находит отклик у многих девчонок в школе.
Эта книга о жизни, о том, с чем мы сталкиваемся каждый день. Лаконичные рассказы о радостях и печалях, встречах и расставаниях, любви и ненависти, дружбе и предательстве, вере и неверии, безрассудстве и расчетливости, жизни и смерти. Каждый рассказ заставит читателя задуматься и сделать вывод. Рассказы не имеют ограничения по возрасту.
«Шиза. История одной клички» — дебют в качестве прозаика поэта Юлии Нифонтовой. Героиня повести — студентка художественного училища Янка обнаруживает в себе грозный мистический дар. Это знание, отягощённое неразделённой любовью, выбрасывает её за грань реальности. Янка переживает разнообразные жизненные перипетии и оказывается перед проблемой нравственного выбора.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Рассказ. Случай из моей жизни. Всё происходило в городе Казани, тогда ТАССР, в середине 80-х. Сейчас Республика Татарстан. Некоторые имена и клички изменены. Место действия и год, тоже. Остальное написанное, к моему глубокому сожалению, истинная правда.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На краю Леса жили люди Девяти деревень. Жили так, как жили до них веками их предки, представители удивительного народа ибо, и почитали своих причудливых, по-человечески капризных богов и строгих, но добрых духов. Исполняли обряды, на взгляд чужеземцев – странные и жестокие. Воевали, мирились, растили детей. Трудились на полях и собирали урожай. Пили домашнее пальмовое вино и веселились на праздниках. А потом пришли европейцы – с намерением научить «черных дикарей» жить, как белые, верить, как белые, и растить детей, как белые.
Роман «Услышанные молитвы» Капоте начал писать еще в 1958 году, но, к сожалению, не завершил задуманного. Опубликованные фрагменты скандальной книги стоили писателю немало – он потерял многих друзей, когда те узнали себя и других знаменитостей в героях этого романа с ключом.Под блистательным, циничным и остроумным пером Капоте буквально оживает мир американской богемы – мир огромных денег, пресыщенности и сексуальной вседозволенности. Мир, в который равно стремятся и денежные мешки, и представители европейской аристократии, и амбициозные юноши и девушки без гроша за душой, готовые на все, чтобы пробить себе путь к софитам и красным дорожкам.В сборник также вошли автобиографические рассказы о детстве Капоте в Алабаме: «Вспоминая Рождество», «Однажды в Рождество» и «Незваный гость».
Роман молодой писательницы, в котором она откровенно рассказала о своем детстве и трагической первой любви, вызвал жаркие дискуссии и стал одним из главных культурных событий восьмидесятых. Детство и юность Дженет проходят в атмосфере бесконечных проповедей, религиозных праздников и душеспасительных бесед. Девочка с увлечением принимает участие в миссионерской деятельности общины, однако невольно отмечает, что ее «добродетельные» родители и соседи весьма своеобразно трактуют учение Христа. С каждым днем ей все труднее мириться с лицемерием и ханжеством, процветающими в ее окружении.
Рохинтон Мистри (р. 1952 г.) — известный канадский писатель индийского происхождения, лауреат нескольких престижных национальных и международных литературных премий, номинант на Букеровскую премию. Его произведения переведены на множество языков, а роман «Хрупкое равновесие», впервые опубликованный в 1995 году, в 2003 году был включен в список двухсот лучших книг всех времен и народов по версии Би-би-си. …Индия 1975 года — в период чрезвычайного положения, введенного Индирой Ганди. Индия — раздираемая межкастовыми, межрелигиозными и межнациональными распрями, пестрая, точно лоскутное покрывало, которое шьет из обрезков ткани молодая вдова Дина Далал, приютившая в своем доме студента и двух бедных портных из касты неприкасаемых.