Хижина пастыря - [21]
Я отступил от тропы, зачем она мне теперь? Прошел через самфир. Скоро и он исчез, осталась только соль. Странное ощущение: плоская на вид поверхность оказалась неровной. В основном соль была хорошо спрессована, но периодически нога куда-то проваливалась, очень неожиданно. Я не знал, куда делать следующий шаг, можно ли верить своим глазам, и с трудом сохранял равновесие из-за поклажи.
Через некоторое время я присел, наскреб горстку соли. Она выглядела грязной, с вкраплениями черного камня. По самым мягким участкам вились серые прожилки, как в протухшем мясе. Я двинулся дальше.
Метров через сто попал в яму, которую вовремя не заметил. Вокруг все блестело, и сверкало, и выглядело гладким, но земля постепенно шла под уклон, во впадину размером с небольшой пруд. Корка в середине оказалась мягкой, и я провалился по самые щиколотки. Под белой глазурью чавкала лиловатая жижа. Пришлось использовать карабин как посох, чтобы выбраться. Черт, ну и липкая же эта гадость!
Когда я добрел до нормального белого участка, мои ботинки превратились в глыбы вонючей слизкой дряни. Она отпадала комками и кляксами, рисовала четкую дорожку. Даже на твердой поверхности за мной оставался предательский след, что совсем не радовало.
Я теперь был далеко от деревьев, отсюда они казались зеленовато-синей полоской. За ними торчал кряж, на который уже опускалось солнце. На востоке смутно виднелся противоположный берег. Налево и направо озеро тянулось до самого горизонта.
Я упрямо шагал вперед. Когда соль вокруг стала сухой и чистой, я снял рюкзак, быстро глотнул из бутыли и расстелил на земле два домашних кухонных полотенца. То, которое я надевал вместо панамки, испачкалось, но я плюнул. Вот если б я, умник, прихватил из дома запасную рубашку или чистые трусы, тогда смог бы привередничать сколько влезет, а так… Ладно, спасибо, хоть полотенца есть. Крышкой от бутыли я начал скрести соль. Нагреб две кучи, утрамбовал их в шары размером с дыньку или, может, с голову младенца. Закрутил каждое полотенце и перевязал его ржавой проволокой. Потом набросал соли прямо в рюкзак и сунул туда полотенечные узлы, чтобы из них ничего не просыпалось. Закинул рюкзак на плечи и охнул. Ну и тяжесть! Будто камнями набито.
Не знаю, сколько я провозился. Добывать соль из озера оказалось не так легко и быстро, как я думал. Не три часа, конечно, но все равно долго. Так долго, что у меня появилось нехорошее предчувствие. Я уже понимал – ночевать опять предстоит в эвкалиптах. И кенгуру, подвешенный на дереве, свежее не станет. Однако мандражировал я не из-за эвкалиптов или кенгуру, а из-за того, что давным-давно торчал на открытом пространстве. Черт, да я был виден на этой огромной голой простыне как на ладони! К тому же у меня начались галлюцинации.
Я надел рюкзак, отряхнул руки. Нагнулся за карабином и бутылью, а когда встал, увидел краем здорового глаза темное дрожащее пятно. Если б вас колотили по голове столько, сколько меня, вы бы привыкли ко всяким точечкам и звездам. Иногда даже обычная ресница выглядит таким вот пятном. Но это была не ресница. Черный мазок. На сплошной белой глади. Я отвернулся – он пропал. Я посмотрел назад – он оказался на том же месте. На севере. Черный мазок подрагивал в теплом колеблющемся свете.
Твою ж мать, выругался я вслух. Схватил бинокль, висящий на шее. Увидел что-то темное, тонкое и высокое. Или кого-то. Я не разобрал. Но оно точно напоминало человека. Определить расстояние я не смог. И лица не разглядел. Выпустил бинокль и побежал.
Выкрика не последовало. Выстрела – пока тоже. На бегу я мало что видел.
Я попытался обогнуть зыбкую впадину, увяз на краю. Чуть не полетел вверх тормашками. Когда проскочил самфир и оказался в первом ряду деревьев, подумал – сейчас задохнусь. Залег и посмотрел в прицел карабина. Ни черта себе! Как же я раньше не заметил?! Человек был не один. Теперь я насчитал троих. Нет, четверых. Они стояли кучкой. Кажется, наблюдали за мной. Ждали, что я буду делать? Твою налево, а действительно, что я буду делать? Неужели выстрелю? Зачем? Я не люблю убивать незнакомых людей. Господи, ну и мысли… Не мои, а какого-то конченого психа. А вдруг преследователей больше? Один голос внутри меня орал – вали отсюда, Джекси, уноси ноги! Другой, чокнутый, советовал выяснить, кто эти придурки. Может, они не за мной охотятся. Все равно повстречать здесь кого-нибудь – беда. Я в безопасности лишь до тех пор, пока никто не знает, где я. Самым разумным было отступить на запад, в долину, и затеряться в деревьях. Я же, понятное дело, двинул на север. Как загипнотизированный. Решил сперва разведать обстановку.
Я бежал пригнувшись, с максимальной скоростью, петлял между деревьями, как в каком-нибудь долбаном боевике. Озера толком не видел. Скоро уже вообще не соображал, где преследователи. Наконец я набрел на скалистый выступ, заполз за него, навел бинокль на озеро.
И понял, какой я идиот.
То были не люди. Даже не звери. Камни, твою ж мать! Они торчали в соли, стояли волнистой линией. Причем не четыре штуки, а целая куча. Когда до меня дошло, я и сам не понял, что именно почувствовал, облегчение или злость. Я лежал на животе, отдыхал, пыхтел и отдувался, бормотал себе под нос, как последний мудак, пока сердце не успокоилось, а в голове не прояснилось. Тут мне опять стало любопытно. Что за странная конструкция? Ее не природа создала. Кто-то установил камни специально. И меня это бесило.
Джорджи Ютленд под сорок, профессию медсестры и романтические мечты о родственной душе она променяла на тихую жизнь домохозяйки в рыбацком поселке на западном побережье Австралии. Ночи напролет, пока домашние спят, она сидит в Интернете и тихо спивается. Но внезапно в ее судьбу входит Лютер Фокс – браконьер, бывший музыкант, одинокая душа. Изгой.Действие этого романа с подлинно приключенческим сюжетом разворачивается на фоне удивительных пейзажей Австралии, жесткий реалистический стиль автора удачно подчеркивает драматизм повествования.Роман австралийского писателя Тима Уинтона (р.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дорогой читатель! Вы держите в руках книгу, в основу которой лег одноименный художественный фильм «ТАНКИ». Эта кинокартина приурочена к 120 -летию со дня рождения выдающегося конструктора Михаила Ильича Кошкина и посвящена создателям танка Т-34. Фильм снят по мотивам реальных событий. Он рассказывает о секретном пробеге в 1940 году Михаила Кошкина к Сталину в Москву на прототипах танка для утверждения и запуска в серию опытных образцов боевой машины. Той самой легендарной «тридцатьчетверки», на которой мир был спасен от фашистских захватчиков! В этой книге вы сможете прочитать не только вымышленную киноисторию, но и узнать, как все было в действительности.
На краю Леса жили люди Девяти деревень. Жили так, как жили до них веками их предки, представители удивительного народа ибо, и почитали своих причудливых, по-человечески капризных богов и строгих, но добрых духов. Исполняли обряды, на взгляд чужеземцев – странные и жестокие. Воевали, мирились, растили детей. Трудились на полях и собирали урожай. Пили домашнее пальмовое вино и веселились на праздниках. А потом пришли европейцы – с намерением научить «черных дикарей» жить, как белые, верить, как белые, и растить детей, как белые.
Роман «Услышанные молитвы» Капоте начал писать еще в 1958 году, но, к сожалению, не завершил задуманного. Опубликованные фрагменты скандальной книги стоили писателю немало – он потерял многих друзей, когда те узнали себя и других знаменитостей в героях этого романа с ключом.Под блистательным, циничным и остроумным пером Капоте буквально оживает мир американской богемы – мир огромных денег, пресыщенности и сексуальной вседозволенности. Мир, в который равно стремятся и денежные мешки, и представители европейской аристократии, и амбициозные юноши и девушки без гроша за душой, готовые на все, чтобы пробить себе путь к софитам и красным дорожкам.В сборник также вошли автобиографические рассказы о детстве Капоте в Алабаме: «Вспоминая Рождество», «Однажды в Рождество» и «Незваный гость».
Роман молодой писательницы, в котором она откровенно рассказала о своем детстве и трагической первой любви, вызвал жаркие дискуссии и стал одним из главных культурных событий восьмидесятых. Детство и юность Дженет проходят в атмосфере бесконечных проповедей, религиозных праздников и душеспасительных бесед. Девочка с увлечением принимает участие в миссионерской деятельности общины, однако невольно отмечает, что ее «добродетельные» родители и соседи весьма своеобразно трактуют учение Христа. С каждым днем ей все труднее мириться с лицемерием и ханжеством, процветающими в ее окружении.
Рохинтон Мистри (р. 1952 г.) — известный канадский писатель индийского происхождения, лауреат нескольких престижных национальных и международных литературных премий, номинант на Букеровскую премию. Его произведения переведены на множество языков, а роман «Хрупкое равновесие», впервые опубликованный в 1995 году, в 2003 году был включен в список двухсот лучших книг всех времен и народов по версии Би-би-си. …Индия 1975 года — в период чрезвычайного положения, введенного Индирой Ганди. Индия — раздираемая межкастовыми, межрелигиозными и межнациональными распрями, пестрая, точно лоскутное покрывало, которое шьет из обрезков ткани молодая вдова Дина Далал, приютившая в своем доме студента и двух бедных портных из касты неприкасаемых.