Хивинский поход 1873 года. Действия кавказских отрядов - [123]

По случаю счастливого окончания хивинского похода, 14 сентября, в день воздвижения Креста Господня, ровно чрез пять месяцев по выступлении из Киндерли первого эшелона в Хиву, отслужено было благодарственное молебствие; при чем, при возглашении многолетия из всех орудий произведен 101 пушечный выстрел. На том месте, где совершено молебствие при отправлении отряда в поход и по возвращении из него, по мысли отрядного священника, Андрея Варашкевича, поставлена войсками и персиянами из камня большая пирамида в пять сажень высоты и на ней водружен большой деревянный крест. В пирамиду вставлена доска с следующею надписью:

14-го апреля 1873 года

ОТРЯД КАВКАЗСКИХ ВОЙСК, ПОД НАЧАЛЬСТВОМ ПОЛКОВНИКА Ломакина:

9-ая и 10-ая линейные и 1-ая, 3-я и 4-ая стрелковые роты 81-го пехотного Апшеронского полка, 8-ая рота 83-го пехотного Самурского полка, 1-ая, 2-ая и 3-я стрелковые роты 84-го пехотного Ширванского полка, взвод полевых орудий 2-й батареи 21-й артиллерийской бригады, взвод горных орудий 1-й батареи 21-й артиллерийской бригады, команда 1-го Кавказского саперного батальона, 3-я и 4-ая сотни Дагестанского конно-иррегулярного полка, 4-ая сотня Кизляро-Гребенского полка, 1-ая сотня Сунженского полка, выступил против Хивы.

Хива занята 29-го мая.

Убитых и умерших 23 человека.

Отряд возвратился из Хивы

12-го сентября 1873 года.

По прибытии в Киндерли, начальник отряда получил предписание командующего войсками Дагестанской области распустить отряд. Войска с нетерпением ждали прихода шкун. Только 21 сентября прибыли три судна.

22 сентября на шкунах отправились 4 роты ширванского полка, хор музыки апшеронского полка, все георгиевские кавалеры, сотня Ейского конного полка и хивинские пушки. С первым же рейсом отправились Атаджан-тюря и генерал Ломакин, передавший начальство над войсками, оставшимися в Киндерли, подполковнику Гродекову. 23 числа, ночью, суда, привезшие первый эшелон, медленно входили в Петровскую гавань. Музыка на берегу играла марш; на шкуне же «Армянин» апшеронская музыка, после вечерней зари, исполнила молитву «Коль славен наш Господь в Сионе» и затем народный гимн. При этом все стоявшие в гавани суда осветились фальшфейерами; раздались пушечные выстрелы, полетели ракеты; по всему берегу пронеслось продолжительное «ура» жителей, которому долго вторили войска на шкунах.

На следующий день командующий войсками Дагестанской области, князь Меликов, приветствовал прибывшие войска поздравил их с победою и благодарил их, от имени Государя Императора, за их славную, молодецкую службу. Затем отслужено было благодарственное молебствие, после которого войска прошли церемониальным маршем и направлены к устроенным подле столам для завтрака. В тот же день князь Меликов давал большой обед прибывшим офицерам. Во время тостов за здоровье Государя Императора хивинские орудия салютовали хивинским порохом.

Шкуны, сдав десант и грузы, отплыли в Киндерли за прочими войсками, которые были перевезены в три рейса. Последний эшелон отплыл из Киндерли в Петровск 6 октября. Затем в Киндерли оставалась лишь одна сотня Кизляро-Гребенского полка, для прикрытия персиян, которых еще не успели перевезти на родину, и для конвоирования в форт Александровский разного отрядного имущества. 12 октября, с отплытием в Астару последней партии персиян, сотня двинулась сухим путем в форт Александровский и осталась там для занятия гарнизона.

Войска, прибывавшие в Петровск, были встречаемы и чествуемы так же, как и первый эшелон.

* * *

Так кончился достопамятный поход мангишлакского отряда в Хиву. Войска добыли себе чести и славы, а государю своему приобрели нового вассала и обширную область. Хивинские орудия, славный трофей апшеронцев, были подарены главнокомандующим армиею апшеронскому полку и теперь находятся в штаб-квартире его, урочище Ишкарты, в память на вечные времена мужеству и доблестям, оказанным апшеронцами в славной хивинской экспедиции.

Его Императорское Высочество, главнокомандующий кавказскою армиею, в приказе своем[248], благодарил всех чинов мангишлакского отряда, от первого до последнего, за их доблестную службу. «Об отличном во всех отношениях состоянии войск мангишлакского отряда, говорилось в том приказе, их мужестве и храбрости в делах с неприятелем, бодрости и стойкости, с которыми переносили они все труды и лишения, их готовности, после утомительных переходов, тотчас встретить новую борьбу с враждебными силами природы, я получил несколько заявлений, как от ближайшего их начальника, полковника Ломакина, так от начальника оренбургского отряда, генерал-лейтенанта Веревкина, и от главного начальника всех экспедиционных в Хиве войск, генерал-адъютанта Фон-Кауфмана, благодарившего, после занятия Хивы, от имени Государя Императора, кавказские войска за их доблестную, молодецкую, честную службу. Относя столь блестящий исход совершенной Мангишлакским отрядом экспедиции к неусыпным трудам и попечениям командующего войсками Дагестанской области, генерал-адъютанта князя Меликова, по приготовление и снаряжению сего отряда, к отличной распорядительности, энергии и заботливости начальника отряда, полковника Ломакина, и всех их помощников в этом деле, — равно к примерной, вполне соответствующей цели, подготовке войск, обучением и воспитанием, под наблюдением прямого их начальства — от командующего дивизиею до субалтерн-офицера, — наконец к превосходному духу и неослабному рвению всех без исключения офицеров и нижних чинов свято исполнить долг службы и присяги, — я с особенным удовольствием выражаю мою искреннюю признательность генерал-адъютанту князю Меликову и мою душевную благодарность полковнику Ломакину, всем вообще их сотрудникам в деле снаряжения отряда, всем начальникам войск, отдельных в отряде частей, и всем офицерам. Нижним чинам объявляю мое сердечное спасибо».