Хирург - [54]

Не повезло? Это с какой стороны посмотреть. Антилопы, которым повезло больше, до сих пор скачут по саваннам, слоны на грани вымирания, а мыши, как бы ни были они плодовиты, навсегда останутся лишь незаменимым звеном в пищевой цепочке. Кто бы что ни говорил, человек заработал право на доминирование, потому что именно невезучесть и никчемность двигала его вперёд.

И разве не те же первобытные законы действуют внутри человеческого вида? Те же, как бы мы ни пытались убедить себя в обратном. Почему красивые блондинки чаще всего глупы, а блондины — наоборот? Ответ прост. Растёт девочка, вся такая беленькая, воздушная — ангелочек во плоти. Родители в ней души не чают, воспитатели балуют; стоит ей невинно похлопать длинными ресницами, и учителя делают поблажки. Девочка взрослеет, вокруг роятся поклонники. Цветы, подарки, романтика. Обычно красавица выбирает самого перспективного самца и неплохо устраивается. Зачем ей напрягаться, умные книжки читать, через голову прыгать? Всё и так замечательно.

Блондинам повезло меньше. Быть блондином немодно, и спрос на них занижен. Вот и приходится выкручиваться, стараться, стремиться к большему.

Почему серые троечники добиваются успеха чаще, чем более способные одноклассники? Причина всё та же. Троечник привык, что никто ему ничего не должен, никто над ним не квохчет, чтобы чего-либо добиться, нужно выкручиваться, налаживать контакты. Он вынужден завоёвывать уважение. Каждый его шаг — борьба. Он закаляется и делается сильным. В это время красавчики-атлеты, привыкшие ко всему готовому, умирают от передоза. Школьные отличники тихо спиваются у телевизоров. Прилежные ученицы, которым пророчили великое будущее, работают бухгалтерами и прозябают на кухнях.

Есть исключения и среди красавиц, и среди отличников, но они скорее подтверждают правило: успехи этих людей — результат упорного труда и стремления к большему. Неудача, неприятность — мощнейший стимул что-то изменить, найти новое решение.

Так ли уж плохо, что пришлось всё бросить? Может, школа жизни окажется более важной, чем окончание юридической академии и переход на восьмидесятый уровень в Linеage?

Алекс оббежал вокруг скамейки, попрыгал на месте. Нет, не всё ещё потеряно! Нужно отсидеться, пока о нём забудут, и собрать информацию о таинственной секте. Тогда удастся вернуть свою жизнь. Только бы мама не пала духом!

В восемь утра открылся газетный киоск. Купив три газеты с объявлениями и ручку, Алекс вернулся на свою лавочку. Его интересовали комнаты, сдающиеся за городом, желательно в частном секторе. Напротив подходящих предложений он ставил плюс. Таких объявлений нашлось тринадцать. Восемь из них Алекс вычеркнул: скорее всего, агентства завлекают. По оставшимся номерам решил позвонить, сунул руку в карман и с досадой вспомнил, что телефон уехал в Харьков. Придётся новый брать.

Так он и сделал: купил самый дешёвый «Сименс».

*** ***

В село Строгановка удобнее всего добираться транзитными маршрутками. Симферополь походил на тысячи провинциальных городов постсоветского пространства. Иногда Алексу чудилось, что он дома, только попал в незнакомый район. За окнами проплывали типовые хрущовки и двенадцатиэтажки, тополя и шелковицы, билборды со знакомыми физиономиями политиков.

Времянка, которую он только что посмотрел, пахла сыростью и находилась в тихом центре, недалеко от рынка. Кроме того, грубая и суетливая хозяйка, похожая на торговку пирожками, ему не понравилась. Сейчас он ехал по второму объявлению.

За городом раскинулась живописная долина. С обеих её сторон возвышались зелёные, красные, жёлтые холмы, трасса бежала к горе Демерджи, похожей на гигантского спящего буйвола.

— Строгановка, — объявил водитель на остановке. — Кто спрашивал?

Алекс протиснулся к выходу, волоча огромный рюкзак, поблагодарил водителя и захлопнул дверь. «Газель» поехала дальше.

А ведь тут красиво! У дороги утопал в зелени посёлок — Лозовое. Плакучие ивы купали ветви в небольшом пруду, окружённом особняками.

На востоке, было огромное озеро — водохранилище. Напротив каждого двора были причалы, возле которых покачивались лодки. У подножия лесистого холма краснела черепичная крыша старинного особняка.

Около километра, прикинул Алекс и перешёл дорогу. К нему тотчас подбежала маленькая суетливая женщина, даже, скорее, бабушка.

— Вы Алексей? — пропищала она, и Алекс понял, кого она напоминает — отъевшуюся мышь.

— Я.

— Валентина Прохоровна, — представилась она и заспешила по грунтовке, петляющей меж домов. — Условия у меня не барские. Кухня и душ во дворе, отдельно от дома. Туалет на улице.

— Ничего. Переживу. Красиво тут у вас!

Женщина остановилась, собралась что-то сказать, но передумала и махнула рукой.

— Что это за дворец? — спросил Алекс.

— Говорят, Строгановы жили, но я не знаю точно, мы уже после войны переехали. Там сейчас детский дом, а сама усадьба развалена. Денег столько на ремонт надо, что проще новый дом построить.

— Как же дети в развалине живут?

— Они в новом корпусе. Потом посмотришь, если захочешь. Сам ты откуда будешь?

— С центральной Украины.

— На заработки приехал?

Алекс заранее сочинил правдоподобную историю: