HiM - [6]

П р о г р а м м е р (пожимает плечами). Дороговато… Как будто там дешевле. (после паузы взрывается) Ну что ты на меня смотришь, будто я во всем виноват? Думаешь, я эти цены устанавливаю? Я всего-навсего программер, поняла?.. э… понял? Я для Хайма базу построил, а дальше уже вы всё делаете сами. Когда всё начиналось, на весь проект только и было, что этот лужок да пляж. А сейчас… Тут тебе и виллы, и яхты, и самолеты, и несколько континентов. Скоро Земли не хватит, на Луну полетим, осваивать. По-твоему, я сам бы такое мог сделать? Мое дело – коды писать, больше я ничего не умею. Ни дома проектировать, ни корабли, ни джинсы. Всё это вы же сами и рисуете. А кто рисует, тот и цену устанавливает. При чем тут я? (потупившись) Ну, беру с каждой сделки десять процентов. Всего десять процентов! Сравни с налогами там (показывает на дверь)! Мне тоже жить надо, нет?

Ж е н щ и н а (примирительно). Да я понимаю. Понимаю. (пауза) Но денег у нее все равно нет. (понизив голос) Хотя, знаешь, дело не только в деньгах. По-моему, она больше не хочет быть женщиной. Как говорится, попробовала и хватит. Женщине и так тяжело, а уж такой никчемной уродине и подавно. Сам посуди: женщины ведь обычно не заикаются. Мужчины – да, а женщины – нет. Это, можно сказать, их единственное преимущество. Кроме отсутствия простаты. Всё остальное – хуже. Работы больше, зарплата меньше, болезни всякие женские, траты эти безумные – на шмотки, на косметику, на цацки, прически, маникюр, педикюр… это ж с ума сойти можно! Одно только утешение – не заикаешься. И вот – на тебе! Даже это отобрали!

П р о г р а м м е р. Не переживай, всякое бывает. Главное, вы нашли друг друга.

Ж е н щ и н а. Да. Ты прав. Но иногда меня прямо-таки жалость переполняет. Она такая неприспособленная для реальной жизни. Мне приходится думать за двоих. Без меня она сразу теряется, как домашний хомячок в диком лесу… (останавливается перед левым экраном, где все еще видна фотография педофила). А это кто? Твой друг по Хайму?

П р о г р а м м е р (поспешно подходит к компьютеру, фото исчезает). Нет, что ты. Это так, халтурка. В Хайме кого только не встретишь. (смотрит на счетчик, потом на часы) Так деньги и не перевели, жмоты… ладно-ладно, Шварц… (поворачивается к Женщине, с ноткой нетерпения в голосе) Ты извини, но мне еще работать. Выкладывай, чего тебе надо.

Ж е н щ и н а. Хорошо. (неловко жестикулирует, не зная, с чего начать) В общем, я уже упоминал, что женщиной она быть не хочет. Но при этом… при этом… короче… как бы это сказать…

П р о г р а м м е р (нетерпеливо). Да так и скажи, что ты стесняешься, честное слово. Я ж тебе говорил – в Хайме на что только не насмотришься. Круче, чем там (показывает в зал). Так что вперед. Она что, хочет изменить пол?

Ж е н щ и н а. Ты что?! Какой пол? О чем ты?! (качает головой и, набрав воздуху, выпаливает) Она хочет ребенка!

П р о г р а м м е р. Ну? И в чем заморочка? (начинает пятиться) Ты что, привел ее сюда, чтобы я…

Ж е н щ и н а (подхватывает) …сделал ей ребенка? (после паузы) Нет.

П р о г р а м м е р. Слава-те, Господи!

Ж е н щ и н а. Ребенок уже есть.

П р о г р а м м е р. Погоди-погоди. Ты совсем недавно говорил, что она одна-одинешенька.

Ж е н щ и н а. Она в самом деле одна-одинешенька. Там (показывает на дверь). Зато здесь, в Хайме, у нее есть мальчик. То есть она в какой-то степени мать посредством меня, который отец. Что тут непонятного?

П р о г р а м м е р. Ага. Ну да. В самом деле. Она мать посредством тебя, который отец. Все кристально ясно. Значит, проблема решена?

Ж е н щ и н а. Вот именно, что нет. То есть сначала все было замечательно. Ты ведь знаешь, в Хайме детей пока не рожают. В Хайме с детьми знакомятся. Вот так и я. Мальчика зовут Постум. Странное имя, но в остальном он просто чудо. Сейчас ему 5 лет. Впрочем, ему всегда пять лет. Ведь в Хайме не стареют.

П р о г р а м м е р (пожимает плечами). Отчего же? Я написал специальную программу. Правда, за отдельную плату…

Ж е н щ и н а (отмахивается). Я знаю – если заплатить, то тебя состарят на столько лет, на сколько захочешь. Но зачем? Нам и так было очень хорошо – всем троим.

П р о г р а м м е р. Троим?

Ж е н щ и н а. Ну да. Мне, Постуму и Трай. Так зовут мать мальчика – Трай.

П р о г р а м м е р. Ага. (после паузы) Погоди. Мне хотелось бы убедиться, что я правильно тебя понял. Значит, в Хайме есть мальчик по имени Постум, так?

Ж е н щ и н а. Так.

П р о г р а м м е р. И там же, в Хайме, у этого мальчика есть отец. И этот отец – ты, Найт (указывает на рисованного красавца, который по-прежнему виден на среднем экране). Так?

Ж е н щ и н а. Так.

П р о г р а м м е р. А мать его это… (делает выжидающий жест, полуутвердительно, полувопросительно указывая на Женщину) это… это ты?

Ж е н щ и н а (мгновенно преображаясь). Ккк-к-к… к-ктттыты-то? Ты-ты-ты…

П р о г р а м м е р (кричит). Стоп! Стоп! Не ты, не ты! Мне нужен Найт! Найт! Здравствуй, Найт!

Ж е н щ и н а (вернувшись в мужскую ипостась). Здравствуй, Программер. На чем мы остановились?

П р о г р а м м е р. На том, что я спросил, откуда у Постума взялась мать.