Хендрикс, Последние 22 дня - [24]
— Э… — произнёс Джими в задумчивости.
— … да, о причине, почему состав Опытов, с Ноэлом Реддингом и Мич Мичеллом, пришлось изменить, вот ваш барабанщик Мич по–прежнему с вами, а Билли Кокс, где вы его нашли?
69
— О, ну, как сказать, знаешь, он и я, мы прежде много работали вместе и… мы с ним были неразлучны прежде, работали в унисон, знаешь, ведь бас и гитара — близкие инструменты, так и мы с ним. Мы даже часто думаем одинаково. Ничего кроме ритма или как ты это ещё можешь назвать? Мы с ним вроде формы и отливки из неё. Знаешь, Ноэл, он… он думал как–то иначе. Знаешь, у него была своя группа. Он организовал свою собственную группу и воплощал в ней свои собственные идеи. Он всегда был индивидуалистом. Земля, или что–то вроде этого. Мне всегда не хватало её, мне нужно, что–то твёрдое, на чём бы я мог стоять. А Ноэл… Ноэл всё время пытался играть мелодию, знаешь, Билли же, напротив, твёрдо ведёт басовую линию.
— Как по вашему мнению, фестиваль 67–го года в Монтерее стал отправной точкой, как мы теперь говорим, для славы многих групп, но также и для Джими Хендрикса?
— О, и для нашей группы тоже, вы совершенно правы.
— Я был тогда на том фестивале, и… меня поразили многие исполнители. Может ли в будущем быть что–либо подобное фестивалю в Монтерее?
— О, думаю, что нет. Я не знаю, как насчёт поп–музыки, знаешь. Не скажу. Было бы здорово, если бы такое повторилось. Хотя нужна новая волна. Новое время. О, не слишком ли многого я хочу? [смеётся]
— Как вы чувствуете себя на гастролях? Как вы себя сейчас чувствуете?
— Вы спрашиваете меня, как я себя чувствую прямо сейчас?
— Да.
— Я немного обеспокоен, совсем чуточку, потому что чувствую себя немного лягушкой [смеётся]. Знаешь, вчера я слишком громко играл, и мне пришлось много скакать на цыпочках, и я до сих пор чувствую, как мои колени бьются о мою грудь. А по правде сказать, я сейчас немного нервничаю. Но я думаю, всё будет в порядке, потому что мы все готовы и сделаем это наше выступление. Мич сыграет на своих барабанах, Билли — на своём басу, а я сыграю на гитаре, [смеётся] знаешь, вместе мы здорово поскрипим.
— А вы сами не очень от всего этого устали?
70
— О, есть немного, но мои батарейки постоянно перезаряжают, правда, от этого я тоже устаю. Я от многого завишу.
— Например, от таких интервью, как это?
— Ну, иногда они меня забавляют, знаешь.
— О, понимаю.
Джими смеётся.
— Иногда бывает очень весело брать интервью.
— Да, вам удалось вырвать меня, знаешь, из моего нервного состояния. Потому что теперь нам нужно собраться. Как э…
— О, мы поняли друг друга, благодарю вас.
— Окей, и вам спасибо.
— На этом мы решили прервать наше интервью, — рассказал позднее Крис Ромбург, — и телевизионщики стали сворачивать своё оборудование. Но как раз в этот момент человек, пришедший с ними, сержант Кит Робин решил вдруг спросить Хендрикса, что он думает о Mungo Jerry и об их In The Summertime. Я уже было выключил свой портативный магнитофон, но успел зарядить чистую плёнку как раз вовремя, чтобы записать реакцию всех находящихся в комнате.
— Почему название этой группы всегда вызывает такой смех? — с удивлением спросил сержант. — Где бы ни произнести Mungo Jerry, все почему–то начинают смеяться?
— Не знаю, думаю, это очень счастливая песенка, — ответил Джими.
— Верно, это самая гениальная вещь, которую я слышал за свою жизнь, — произнёс сержант под общий хохот.
— Думаю, мне нужно будет это учесть на будущее.
— Я бы хотел знать, что именно.
— По его словам, мы только и думаем, что о женщинах. "You have woman, you got woman on your mind." — спел Джими.
— Ваше мнение об этой песне, вы знаете что–нибудь о них?
— О, я думаю это самая великолепная летняя песенка, [смеётся] знаешь ли…
71
— Как вы считаете, у них есть будущее? У такой группы как эта?
— Ну, я о них ничего не знаю, но эта… Не знаю о ней ничего, но, знаешь, песенка эта… очень даже ничего. Очень миленькая и приятная, да миленькая и очень весёлая и, знаешь, думаю, всем она очень пришлась по душе, особенно в такую жару. Я не знаю, откуда они. Думаю, они только сейчас собрались вместе и записали одну единственную пластинку. Но знаешь, Судьба, она может выбрать любого, знаешь, особенно таких как Mungo Jerry.
Джими смеётся и поёт:
— Спасибо.
Интервью окончены, подошло время идти на сцену.
Джими начал с Land Of The New Rising Sun и затем без перерыва Straight Ahead, Spanish Castle Magic, The Sunshine Of Your Love, затем повторил Land Of The New Rising Sun. По непонятной причине публика стал возмущаться и свистеть и Джими успел пропеть только первую строфу, как резко её оборвав, сразу перешёл к Message To Love.
Затем последовала 11–минутная версия Machine Gun, которую он завершил медленным вступлением к The Breeze And I, перед тем как углубиться в Purple Haze. Затем подряд, Red House, Foxey Lady, Ezy Ryder, Hey Joe и Power Of Soul, которую не играл со времён новогоднего концерта The Band Of Gypsys в Филлморе. Но он её сократил до неузнаваемости и завершил концерт Lover Man.
В этом сборнике собраны воспоминания тех, чье детство пришлось на годы войны. Маленькие помнят отдельные картинки: подвалы бомбоубежищ, грохот взрывов, длинную дорогу в эвакуацию, жизнь в городах где хозяйничал враг, грузовики с людьми, которых везли на расстрел. А подростки помнят еще и тяжкий труд, который выпал на их долю. И красной нитью сквозь все воспоминания проходит чувство голода. А 9 мая, этот счастливый день, запомнился тем, как рыдали женщины, оплакивая тех, кто уже не вернётся.
Кто она — секс-символ или невинное дитя? Глупая блондинка или трагическая одиночка? Талантливая актриса или ловкая интриганка? Короткая жизнь Мэрилин — сплошная череда вопросов. В чем причина ее психической нестабильности?
На основе документальных источников раскрывается малоизученная страница всенародной борьбы в Белоруссии в годы Великой Отечественной войны — деятельность партизанских оружейников. Рассчитана на массового читателя.
Среди деятелей советской культуры, науки и техники выделяется образ Г. М. Кржижановского — старейшего большевика, ближайшего друга Владимира Ильича Ленина, участника «Союза борьбы за освобождение рабочего класса», автора «Варшавянки», председателя ГОЭЛРО, первого председателя Госплана, крупнейшего деятеля электрификации нашей страны, выдающегося ученогонэнергетика и одного из самых выдающихся организаторов (советской науки. Его жизни и творчеству посвящена книга Ю. Н. Флаксермана, который работал под непосредственным руководством Г.
Дневник, который Сергей Прокофьев вел на протяжении двадцати шести лет, составляют два тома текста (свыше 1500 страниц!), охватывающих русский (1907-1918) и зарубежный (1918-1933) периоды жизни композитора. Третий том - "фотоальбом" из архивов семьи, включающий редкие и ранее не публиковавшиеся снимки. Дневник написан по-прокофьевски искрометно, живо, иронично и читается как увлекательный роман. Прокофьев-литератор, как и Прокофьев-композитор, порой парадоксален и беспощаден в оценках, однако всегда интересен и непредсказуем.
Билл Каннингем — легенда стрит-фотографии и один из символов Нью-Йорка. В этой автобиографической книге он рассказывает о своих первых шагах в городе свободы и гламура, о Золотом веке высокой моды и о пути к высотам модного олимпа.