Хедвиг и прекрасная принцесса - [9]

Он наклоняется и пытается ослабить шнуровку.

– Зачем было так туго затягивать, – ворчит он на Пэра.

Но Пэр не слышит. Он слишком увлечён: он выкрикивает имя Улле и дубасит кулаками по стене.

Дети с шумом скатываются по лестнице, чтобы, как всегда, собраться внизу перед выходом на улицу.

– Хед-виг, Хед-виг!

– Ул-ле, Ул-ле!

Дверь класса открывается. Ор стихает, когда перед ними вырастает Барашек Бенгт, громадный и древний, как скала. На нём обтягивающий спортивный костюм с лампасами.

– Сегодня мы будем играть в футбол, – говорит он.

Пэр поднимает руку.

– Что?

– А нельзя переиграть финал на пятьдесят семь с половиной?

– Зачем?

– Затем, что Улле не участвовал в последнем забеге и мы так и не узнали, кто победил.

Бенгт смотрит на Пэра и качает головой:

– Улле сегодня останется в классе. Финал переиграем в другой раз.

– Что? – говорит Улле. – Как это в классе?

Бенгт открывает дверь и кулаком указывает Улле на его парту. Улле садится, а Бенгт достаёт из портфеля два предмета. Два деревянных кубика, каждый размером с пачку масла.

Но это не просто кубики. К ним прицеплены шнурки. Чёткими движениями Бенгт демонстрирует, как завязывать бантик. Сперва на первом, потом на втором кубике.

Потом распускает оба бантика, похлопывает Улле по голове, берёт портфель и возвращается к детям.

– Что это? – спрашивает Пэр. – Что вы ему подарили?

Бенгт закрывает дверь в класс.

– Не подарил, а дал на время. Чтобы он научился завязывать шнурки.

– Да, но… – запинаясь, произносит Хедвиг. – Он что, теперь не будет ходить на физкультуру?

Бенгт зажимает портфель под мышкой.

– Не будет, пока не научится. Это дело нехитрое, вот увидите, враз освоит. Ну всё, пошли.

Он выходит на крыльцо, делает бодрый вдох и направляется к футбольному полю.

Пэр смотрит на Хедвиг:

– Сегодня тебе повезло.

Он качает головой и идёт за Бенгтом. Остальные за ним. Из людоедов как будто выпустили воздух, они уже больше не людоеды, а просто нелепые третьеклашки в ярких спортивных костюмах.

Хедвиг не уходит. По ту сторону двери сидит Улле и тренируется завязывать бантики. Наверняка он ещё и всплакнул, и наверняка все вокруг думают, что это Хедвиг во всём виновата.

Хедвиг выбегает на крыльцо и кричит Пэру, который только что завернул за угол:

– Ерунда, Бенгт же сказал, он враз научится! Ты сам слышал – мы проведём финал позже!

Оверлок

Только вот бантики Улле никак не даются. И странно вообще-то думать, что получится враз, если за девять лет не получилось.

Но Улле не из тех, кто легко сдаётся! Он любит физкультуру, и, когда проходит неделя, а он так и не разобрался, что к чему, он залезает на подоконник и кричит:

– Кто научит меня завязывать шнурки?

Его никто не слышит. Началась первая перемена, и третьеклашки убирают кроссовки и спортивную одежду в мешки. Все очень спешат, потому что первая перемена такая короткая, что кончается, не успев начаться.

– Э-эй! Кто научит меня завязывать бантики? – снова кричит Улле.

– А если я научу, что мне за это будет? – спрашивает Карин, и все сразу прислушиваются.

Улле задумывается.

– Я подарю тебе… повязку для волос.

– Какую повязку? – спрашивает Хедвиг. Ведь она знает, что чёрная тряпочка с белыми звёздами лежит у неё дома. Улле, понятное дело, об этом не догадывается, но что повязка исчезла – уж это-то он должен был заметить.

Улле пожимает плечами:

– Любую. У меня их завались. Двадцать три штуки.

Двадцать три. Эти слова пронзают сердце, как двадцать три ножа. Хедвиг думала, что Уллина повязка теперь принадлежит ей. А у него их, оказывается, пруд пруди.

– Хедвиг точно не откажется помочь! – От крика Рикарда холод ползёт по спине.

Хедвиг хмыкает:

– Ни за что. Никто не будет помогать Улле.

– Почему? – спрашивает кто-то.

– Он должен научиться сам. Так сказал Бенгт.

– Разве?

– Ну примерно так.

Карин грызёт указательный палец и задумчиво смотрит на Улле.

– А зелёная у тебя есть?

– И не одна, – встряхнув головой, говорит Улле. Кудри подрагивают вокруг его щёк. – Штуки четыре точно.

Хедвиг шумно и демонстративно одевается. Она топает сапогами и размахивает рукавами куртки.

– Зачем тебе повязка, тебе всё равно не пойдёт! – шипит она на Карин.

– Пойдёт, ещё как!

– Нет!

– Почему это?

– У тебя волосы слишком густые.

Карин огорчена. Она трогает свою тёмную шевелюру, пытается примять её ладонью.

– Ну всё, пошли, – говорит Хедвиг.

Кто-то нерешительно идёт к курткам, кто-то смотрит на Улле и думает: а что, может, и неплохо было бы обзавестись такой вот повязочкой. Хедвиг повышает голос:

– Пошли уже!

Наконец они одеваются. Сапоги, куртки, варежки, резиновые штаны, шарфы – всё пропиталось грязью и сыростью.

Хедвиг первая выходит за дверь.

– Уродские повязки! – кричит она и вприпрыжку срывается с места. – Уродские повязки, уродские повязки!

– Да! – кричит Карин. – Хвостик куда симпатичнее.

– Да! Завтра сделаю хвостик! – говорит Хедвиг.

– Я тоже! – поддакивает Линда.

Они останавливаются на пригорке, где растёт большой клён. Хедвиг втягивает носом чудесный прохладный воздух. В такой день она могла бы вдохнуть в себя весь Хардему.

На улице гуляют и другие классы. У забора о чём-то спорят шестиклассники. Два второклассника радостно гоняются за орущим первоклашкой.