Хасинто. Книга 1 - [39]
Де Лара взял у ибн Якуба склянку, тот же, прижав ладони к груди, попятился и скрылся за дверью.
Хасинто тупо стоял, баюкая руку и не зная, даже не думая, что делать дальше и куда идти. Дон Иньиго все решил за него.
— Вам и правда лучше поспать. Но в замке, увы, места немного, а на подворье сейчас суета, сумятица. Как и на конюшне… Спите здесь.
— Но Диего… проводить…
— Похороны, заупокойная — всё завтра. Сегодня еще слишком многое нужно сделать для живых. — Сеньор протянул склянку, и Хасинто, как было сказано, отпил половину. — Теперь спите. Там.
Де Лара кивнул на стену напротив кровати. Возле нее, поверх соломы, лежали шкуры. Будто заранее приготовленные.
Хасинто послушался и сел на них. Нужно было лечь, как велел дон Иньиго — а он уткнулся лицом в колени и неслышно разрыдался. Вернее, это ему казалось, что неслышно. Но сеньор заметил. На голову опустилась тяжелая ладонь, несколько раз провела от лба до затылка. Словно де Лара пытался утешить, словно его волновали чувства эскудеро. А может, и впрямь волновали?
— Хасинто, тебе еще не раз придется терять друзей. И каждый раз это больно. Увы, война — это не только подвиги и победы…
Захотелось прильнуть к груди дона Иньиго и плакать, плакать. И чтобы он гладил, гладил, гладил по волосам. Пусть сеньор не останавливается! Пусть говорит и говорит. Лишь бы как можно дольше чувствовать тепло его руки на своей голове…
— Доброго сна, Чинто.
Де Лара в последний раз встрепал его волосы и вышел из опочивальни.
Глава 6
Перекликаясь, звенели и рыдали колокола. Их плач сливался с молитвами и женскими стенаниями, пролетал над крепостью, поднимался в высь и таял.
По синеве небес ползли розовые, будто пропитанные кровью облака. Стены храма отбрасывали на погост длинные тени, черня и без того черные могильные холмы. Сколько же их выросло за утро? Дюжина? Две? Больше?
В землю церковного кладбища легли знатные воины и те, кто жил в крепости. Здесь же упокоился и Диего…
Хасинто и Гонсало шли за сеньором от могилы к могиле. Де Лара останавливался почти у каждой, коротко переговариваясь с родичами и знакомыми погибших.
Слава Матери Божьей, что ближайшие вассалы Хасинто живы! Фернандо ранен в бедро, но вроде ничего серьезного. Только это не умаляет горя по Диего…
До сих пор Хасинто видел смерть близких либо когда они уже были мертвы, либо когда их земной срок подходил к концу, и они умирали в своей постели, в окружении домочадцев. Никто из родичей и друзей ни разу не погибал так внезапно и у него на глазах. Наверное, потому и представлялось все по-другому: как в преданиях, когда поверженный воин долго говорит, прежде чем отойти в мир иной — берет с друга клятву, проклинает врага или, наоборот, прощает его. А у бедного Диего даже исповедаться не получилось… Какие уж тут возвышенные речи? На них, наверное, только герои прошлого и были способны. Увы, нынешняя жизнь не такая, как во времена легендарных рыцарей, в ней многое иначе. Этого невозможно не знать. Вот только знать и верить — далеко не одно и то же.
Но вчера Хасинто стал воином, значит, пора выбросить из головы мечтания и смотреть на всё ясным взглядом. Не роптать на бытие, каким бы неприглядным оно ни казалось, а принимать его, по мере сил стараясь сделать лучше.
Следом за сеньором он дошел до могилы друга. Возле нее уже стояли седой Манрике и еще двое рыцарей.
Из рыхлой насыпи торчал крест, пока еще светлый, почти белый. Хасинто коснулся его губами, слегка оцарапавшись о занозистую поверхность. От креста веяло свежестью древесины и терпкостью смолы, а от земли — весенней прелью. Такие живые запахи, а на самом деле — дыхание смерти.
— Я знаю, — пробормотал де Лара, — Диего обижался на меня… За то, что я редко брал его на опасного зверя и в сражения. Я хотел его сохранить, уберечь. Дать время, чтобы возмужал. Увы, не все во власти человеков. В моей памяти он будет жив до конца моих дней. Он доблестно сражался и достойно погиб. Как рыцарь. Хоть и не успел принять посвящение.
— Он станет рыцарем в воинстве Божьем, — выдавил Манрике. — Для моих сеньоров это большая гордость — и великое горе.
— Особенно для доньи Раймунды… — де Лара удрученно покачал головой. — Она очень его любила.
В памяти Хасинто всплыло испуганное лицо Диего. Тогда, в замке де Вела, друг сильно тревожился из-за расспросов матери: наверняка боялся ее гнева. Не очень-то похоже, что она его любила. Но сеньору виднее… Может, она просто скрывала свою любовь.
— А вы, я слышал, дружили с нашим Диего? — Манрике посмотрел на Хасинто.
— Да.
— Значит, ваша печаль тоже сильна…
Промолчать бы, но вежливость требует говорить и как можно красивее.
— Горе не излить в слезах и не выразить словами. Даже река времени его не унесет.
— Понимаю… Время не всесильно. Так и есть…
Манрике вздохнул, перекрестился и, кивнув на прощание, ушел.
Дон Иньиго тоже двинулся прочь — к очередной могиле. А потом к следующей. Хасинто и Гонсало по-прежнему следовали за ним. После четвертой сеньор увел их с погоста.
— Вот и все, эскудерос. Наши воины упокоились с миром, будем надеяться. Царствие им небесное. А нас ждут дела земные. Гонсало, ступай к воротам и помоги с пленными. Завтра с утра их погоним. Ни к чему кормить и поить лишний день.
Данеска — дочь главы клана и разменная монета в политических играх отца. Вот-вот ее должны отправить в далекую холодную Империю и выдать замуж за наследника престола — незнакомца, о котором ходят дурные слухи. Данеска готова на все, чтобы избежать ненавистного брака, но стоит ли игра свеч? Виэльди долго не был на родине — сначала воинская школа, потом жизнь на чужбине — и вот наконец вернулся. Да так, что сразу и на праздник угодил, и в воинских состязаниях выиграл, и красавицу заполучил. Но не обернется ли победа поражением?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
История вражды двух братьев, которые ради того, чтобы уничтожить друг друга, способны поступиться едва ли не всем. Но они и не подозревают, куда заведет их эта ненависть и каких жертв потребует. Две части.
Миниатюра, написанная аж в самом начале нулевых, но по-прежнему нежно мною любимая. Наверное, потому что она автобиографична))
До сих пор версия гибели императора Александра II, составленная Романовыми сразу после события 1 марта 1881 года, считается официальной. Формула убийства, по-прежнему определяемая как террористический акт революционной партии «Народная воля», с самого начала стала бесспорной и не вызывала к себе пристального интереса со стороны историков. Проведя формальный суд над исполнителями убийства, Александр III поспешил отправить под сукно истории скандальное устранение действующего императора. Автор книги провел свое расследование и убедительно ответил на вопросы, кто из венценосной семьи стоял за убийцами и виновен в гибели царя-реформатора и какой след тянется от трагической гибели Александра II к революции 1917 года.
Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.
“Эпоха крайностей: Короткий двадцатый век (1914–1991)” – одна из главных работ известного британского историка-марксиста Эрика Хобсбаума. Вместе с трилогией о “длинном девятнадцатом веке” она по праву считается вершиной мировой историографии. Хобсбаум делит короткий двадцатый век на три основных этапа. “Эпоха катастроф” начинается Первой мировой войной и заканчивается вместе со Второй; за ней следует “золотой век” прогресса, деколонизации и роста благополучия во всем мире; третий этап, кризисный для обоих полюсов послевоенного мира, завершается его полным распадом.
Вильгельм Йозеф Блос (1849–1927) – видный немецкий писатель, журналист и политик. Его труд по истории Великой французской революции впервые был опубликован ещё в 1888 г. и выдержал до Второй мировой войны несколько переизданий, в том числе и на русском языке, как до революции, так и уже в Советской России. Увлекательно и обстоятельно, буквально по дням В. Блос описывает события во Франции рубежа XVIII–XIX столетий, которые навсегда изменили мир. В этой книге речь идёт о первых пяти годах революции: 1789–1794.
Это захватывающее и всеобъемлющее повествование о бурных отношениях между лидерами держав, решавших судьбу мира во время Второй мировой войны: Рузвельтом, Черчиллем и Сталиным. Перед лицом войны они боролись против общего врага – и против друг друга. Цель была достигнута: они привели союз к победе, но какие секреты остались за закрытыми дверями? Захватывающий авторский стиль повествования, неожиданно живые характеры за монументальными личностями, малоизвестные исторические детали – Келли предлагает свежий взгляд на цепочку принятия решений, которые изменили исход войны.
Представленная книга – познавательный экскурс в историю развития разных сторон отечественной науки и культуры на протяжении почти четырех столетий, связанных с деятельностью на благо России выходцев из европейских стран протестантского вероисповедания. Впервые освещен фундаментальный вклад протестантов, евангельских христиан в развитие российского общества, науки, культуры, искусства, в строительство государственных институтов, в том числе армии, в защиту интересов Отечества в ходе дипломатических переговоров и на полях сражений.