Хасиенда: Как не стоит управлять клубом - [12]

Постарайтесь запомнить это. И поверьте, что наши ошибки многократно давали о себе знать.

Сейчас уже можно сказать, что с бухгалтером нам повезло.

До 1981 года у Роба был бухгалтер, ведущий дела группы, которого выбрали за опыт работы с музыкальными коллективами. Но с ним у нас не сладилось, и к моменту открытия клуба у нас уже был другой бухгалтер — Кит Тэйлор.

Мы были для него уникальными клиентами. Насколько я понимаю, другими его клиентами были два газетных киоска в Читэм-Хилле. Но по какой-то причине Роб и Тони решили, что Киту следует вести бухгалтерию не только для Хасиенды, но и для Joy Division, New Order и Factory. Кит был еврейского происхождения, и мне кажется, что Робу с Тони это нравилось. Им нравилась идея держать бухгалтера-еврея, поскольку в то время нас ошибочно обвиняли в фашизме, указывая на названия коллективов Joy Division и New Order, а также на тот факт, что группа A Certain Ratio с Factory использовала нацистскую символику в оформлении одного из альбомов. Кит приезжал на каждую встречу под музыку немецкого гимна «Deutschland, Deutschland Uber Alles», смеясь при этом. Может, он думал о зарплатах?

Кит заявил, что управление в Хасиенде осуществляется плохо. Он настаивал на том, что штат клуба раздут, прибыли нет, а персонал получает слишком много (что было правдой). Но мы пожалели о том, что наняли его. У него было недостаточно навыков и опыта для такой работы, и он доставил нам массу проблем. И я думаю, что в большинстве ошибок виноват именно он.

Потихоньку дела New Order, Хасиенды и Factory незаметно для ребят из группы переплелись на всех возможных уровнях, но участники New Order в это не вникали. Мы оставались в стороне, что было странно, если не сказать безрассудно, особенно учитывая, какие деньги были вложены. Нас посвящали в дела клуба только в случае отчаянного положения. Всё оставшееся время нам позволяли (или даже советовали) не совать свой нос, и это нас устраивало. Мы были слишком заняты бухаловом и путешествиями. Нас особо не интересовало, сколько мы зарабатываем на альбомах и концертах, а ведь об этом стоило полюбопытствовать в первую очередь. Даже Барни, иногда раздражавший своей «щепетильностью», не проявлял интереса к финансовым вопросам. Это было скучно, и мы хотели, чтобы Роб этим занимался. В принципе мы и согласились участвовать потому, что нам было позволено зарыть голову в песок и не поднимать её. Винить тут стоит только себя.

Выглядело всё просто нереально. Когда Роб привёл меня в здание, в котором предполагалось открыть клуб, там по-прежнему стояли яхты. Мы гуляли по зданию, и Роб говорил: «А вот тут у нас будет бар... А тут — сцена». «Да, точно!» — отвечал я, стараясь разделить его энтузиазм. Но на самом деле мне было неинтересно. И напрасно.

***

КЛУБЫ НЬЮ-ЙОРКА, ВДОХНОВИВШИЕ НАС НА СОЗДАНИЕ ХАСИЕНДЫ

AREA

Работал с 1983 по 1987 год. Был известен благодаря тематическим мероприятиям, например: «ночь», «сюрреализм», «великолепие». Темы менялись примерно раз в шесть недель, а концепты создавались известными артистами того времени, вдохновляя, таким образом, последователей.

THE LOFT

Дэвиду Манкузо часто приписывают создание современной танцевальной музыки прямо на вечеринках, проходивших в его доме на Бродвее. Он начал проводить их в 1970 году, вход был только по приглашениям. На этих мероприятиях, организуемых из любви к музыке, сформировалась своя сцена, состоящая в основном из темнокожих, латиноамериканцев и геев. Это же относилось и к клубам Gallery, Salvation и Sanctuary. Среди постояльцев были диджеи Фрэнки Наклз и Ларри Леван, осваивавший искусство создания миксов. Наклз переехал в Чикаго, где его выступления в ночном клубе Warehouse сформировали направление хаус. Леван остался в Нью-Йорке и открыл Paradise Garage.

THE PARADISE GARAGE

Как и Loft, это заведение было открыто не для всех. Там также не подавали еду и напитки. Вместо это отрывающаяся публика употребляла амфетамины, кваалюд и ЛСД. Музыка была первостепенна, Леван ставил электронную подборку с упором на танцевальную музыку. Можно было услышать как песню Clash «Magnificent Seven», так и Sylvester, а другие исполнители включали в программу Грейс Джонс и Мадонну. Клуб вдохновил многих британцев, например Пола Окенфолда. Именно он помог сформироваться направлению эйсид-хаус на юге Англии. Команда Factory также вдохновилась клубом и развивала направление на севере Англии.

DANCETERIA

Клуб существовал в Нью-Йорке с 1980 по 1986 год и находился на 21-й улице. Это заведение тоже повлияло на Хасиенду. Диджей Марк Камине был гвоздём программы, и именно его выступления помогли Майку Пикерингу определиться с музыкальной политикой клуба (об этом поговорим отдельно). Клуб, имеющий четыре этажа, был одним из любимых заведений Мадонны. Danceteria была сценой для Desperately Seeking Susan. В целом в клубе царила атмосфера настоящей вакханалии, играла музыка жанров хип-хоп, постпанк, диско и чиллаут.

HURRAH

Клуб был очагом нью-йоркской панк- и постпанк-сцены в начале 1980-х. Именно тут Рут Польски отбирала талантливых исполнителей до того, как перешла в Danceteria. Польски сильно помогла британским постпанк-группам пробиться в США и была ключевой фигурой в формировании связей между Манчестером и Нью-Йорком. Важную роль она сыграла и в создании Хасиен-ды. Она организовала тур Joy Division 1980 года и тур A Certain Ratio. Вместе с Тони Уилсоном они в течение шести недель записывали их дебютный альбом и проникались ночной жизнью города. Там они связались с молодыми и задорными музыкантами из ESG, активными участниками клубной сцены. Они выступали на разогреве у A Certain Ratio, затем записывались у Мартина Хэннета, сформировав еще один канал связи между Factory и «Большим яблоком»