Хасиенда: Как не стоит управлять клубом - [10]

Как бы то ни было, мы согласились вложиться в клуб.

К тому времени к Factory присоединился ещё один человек — Говард Джинджер Джонс, местный промоутер, впечатливший Роба работой над успешным концертом New Order для Манчестерского студенческого союза. В беседе с Робом Греттоном он сказал, что хочет открыть клуб, альтернативный привычной манчестерской тусовке ребят в длинных плащах. Роб сразу увидел в нём родственную душу и предложил ему сотрудничество. Его задачей стал поиск места для клуба. Одним из наиболее привлекательных вариантов казался Tatler Cinema Club, но он был слишком мал. На Олдем-стрит располагался склад ковров (рядом с которым впоследствии возник бар Dry), он подходил идеально. Покупка не состоялась, но мы вдохновились и вместе усиленно искали другое подходящее место. Парни нашли здание Международного морского центра. Оно находилось на углу Уитворт-стрит, недалеко от клуба Russel, и имело большое открытое пространство. Немногим лучше упомянутого выше склада, но этого было достаточно, чтобы пробудить воображение Джонса, Уилсона, Греттона и Эразмуса. Парни арендовали здание. Заметьте, не приобрели его в собственность, а арендовали. Эта ошибка ещё даст о себе знать в будущем.

Масштаб планов рос, и к нам присоединился давний друг Греттона Майк Пикеринг. Они познакомились как болельщики футбольной команды «Манчестер Сити», когда удирали вместе от фанатов «Ноттингем Форест» после выездного матча. Майку было тогда шестнадцать. «Я шмыгнул в сад и спрятался за оградой, то же самое сделал и он, — рассказывал Пикеринг. — Так вот мы стали лучшими друзьями».

В 1979 году Пикеринг переехал в Роттердам и жил там с Гонни Ритвелд. Вместе они основали группу Quando Quango и проводили мероприятия в сквоте на заброшенной водопроводной станции. Там он начал выступать как диджей (Chic and Stacey Lattislaw) и, поддерживая связь с Греттоном, приглашал выступать группы с Factory.

В туре участвовали группы A Certain Ratio, The Durutti Column, Section 25 и New Order. Это было наше второе выступление после смерти Йена Кёртиса. И именно там Грет-тон рассказал Пикерингу про Хасиенду.

Греттон обладал фантастическим талантом убеждения. Он мог в своих целях подбить человека на хулиганство — столкнуть кого-нибудь в бассейн или разгромить бар. Таким образом, уломать Пикеринга вернуться в Великобританию и взять на себя работу по регистрации клуба ему не составило труда. Когда вместо помещения ещё была «груда щебня», по словам Пикеринга, он вернулся в Манчестер, чтобы подготовить открытие клуба, который только предстояло создать.

Роб и Тони хотели открыть клуб, работающий без выходных. Они представляли, как кто-то, оказавшись в городе, сможет зайти выпить кофе или пива. И чтобы не было никакого дресс-кода. В первую очередь мы изменили лицо клубной культуры Манчестера, а другие заведения адаптировались к нашему уровню.

Нам нужно было лишь название, и Тони придумал его. Он взял его из книги Leaving the 20th Century: The Incomplete Work of the Situationist International, вышедшей ограниченным тиражом в 1974 году и ставшей чем-то вроде классики андеграунда. Она включала статьи из журнала Internationale Situationniste, в которых говорилось, что общество стало скучным и единственным способом вернуть всё в прежнее русло является создание дисгармоничных «ситуаций» путём смешения всех видов искусства, включая архитектуру. Роб и Тони видели клуб как площадку для воплощения этих идей. Ситуационизм был их коньком, не моим, однако некоторые тезисы были близки мне и нашему окружению.

И вы — потерянный, ваши воспоминания будоражит испуг, недоумение от несоответствия двух полушарий; заблудившийся среди Погребков Красных Вин Пали-Као, без музыки и географии, в вас больше нет желания укрыться вне города, в загородном доме, где думаешь о детях, а вино пьёшь, почитывая рассказы из старых альманахов. Из города больше не вырваться. Вы больше никогда не увидите загородный дом. Его просто не существует. Hacienda должна быть построена.

Иван Щеглов, 1953[4]

Тони использовал последнюю фразу: «Хасиенда должна быть построена». Она стала для нас призывом к действию и источником названия. В написании была добавлена седиль — согласно одной из легенд, с целью сделать буквы более похожими на номер 51 — предполагаемый номер клуба в каталоге. Именно так и возникло написание Haçienda.

«Панк был в упадке», — говорил Питер Сэвилл. Жанр бурно развивался около полутора лет, и все причастные к нему пытались понять, что же они создали. Было стойкое ощущение постреволюционного момента и необходимости строить будущее. Фраза о том, что Хасиенда должна быть построена, была крайне важна для нас тогда.

Но Сэвилл не видел себя в качестве оформителя клуба. Греттон и Уилсон показали ему выставочный зал для яхт. Он был сильно впечатлён масштабами и польщён таким предложением, но посчитал, что работа больше подойдёт для Бена Келли из Ben Kelly Design.

Живущий в Лондоне Бен Келли был ветераном панк-эпохи и свидетелем ее ключевых событий. Он был среди арестованных на печально известном выступлении Sex Pistols на речном пароходе в день королевского юбилея. Он провёл ночь за решёткой и получил два года условно. Бен оформил фасад магазина Малкольма Макларена и принадлежавший Вивьен Вествуд магазин одежды Seditionaries на Кингс-роуд. Панки Лондона, в большей степени, чем их манчестерские собратья, интересующиеся модой, могли купить футболки со знаком анархии, костюмы в стиле БДСМ и куртки с парашютными лямками. Помимо этого, Бен оформил офис Glitterbest HQ для Макларена и Sex Pistols, а позже их репетиционную комнату на Денмарк-стрит (когда он впервые приехал туда, по улице за ним таскался барабанщик Пол Кук, на котором были надеты одни лишь трусы). Затем Стив Джонс заказал у него кое-какие работы в своей квартире на Уэст-Хэмпстед. Задание было простым: «Мне все равно, что ты там сделаешь, лишь бы это впечатляло цыпочек». И это сработало: Келли помнит, как однажды утром увидел чуть ли не всю танцевальную группу Hot Gossip, выходящую из спальни Джонса. Ребята с Factory высоко ценили его вклад в историю панк-рока.