Harlow Hemmings - [91]

- Что случилось? – спросила я, уже будучи уверенной в его ответе.

- Ханна случилась. И Гарри превратился в ноющего придурка, делающего самые дебильные вещи ради нее, - его глаза впились в мои, пока ошеломленное выражение моего лица не напомнило Найлу о моем присутствии. – Твоя сестра выставляла его недоумком, высмеивая за его спиной то, что потерянным щенком он следует за ней по пятам. О, она всем ясно дала понять, что Гарри был недостаточно хорош, чтобы трахать ее! Прости, Харлоу, за мой язык…

- Все в порядке, - хотя мои пылающие щеки явственно выдавали обратное. – Я не хочу причинять ему боль… Думаю, что лучшее решение - отпустить его и позволить самому разобраться во всем, ведь мое присутствие только все запутает, и лишь углубит раны.

Найл стал пристально разглядывать меня после такого признания.

- Харлоу, это никак не касается твоего сходства с сестрой. Я и то никогда не вижу ее, глядя на тебя… – он замолчал. – Я не вправе рассказывать о ваших с ней различиях, но уверяю тебя, одинаковая внешность здесь совершенно не причем. Гарри всегда предпочитал блондинок родом из влиятельных семей, уверенных в себе, с блестящей карьерой. Единственным исключением стала Ханна – она-то точно была не во вкусе Гарри. И он обжегся… Вот в чем проблема. Ты тоже выбиваешься из привычного, что смущает его гораздо больше, чем ситуация с твоей сестрой. Гарри был в состоянии смириться с ее эгоистичной натурой, но ты… - тут Найл понял, что слишком разоткровенничался и оборвал себя на полуслове.

Я невидяще уставилась на собеседника: не оказалось во мне ничего, что бы нравилось Гарри или было ему в жизни необходимо.

Я не была блондинкой. У меня не было ни карьеры, ни богатого папочки за спиной.

Лишь много сомнений.

И много слез.

И такая сильная боль в груди.

Вероятно, я не была предназначена Гарри…

Долго просидев на кухне после ухода Люка и Найла, около восьми я все же собралась и приехала в офис, чтобы передать Тэйт обещанные бумаги. Когда я упомянула имя Люка, она покраснела и быстро сменила тему разговора. Не хотелось давить на нее - я была не вправе решать судьбу брата.

Сев в машину, я невольно остановила взгляд на окнах кабинета Стайлса, и с внезапной решимостью достала мобильный телефон, чтобы написать ему еще одно сообщение.

Конечно, мужчина не отвечал, но уведомления давали мне знать, что он открывал мои письма, что делало меня храбрее. Кроме того, мне было легче говорить с ним таким образом - не отвлекаясь и не теряясь в деталях.

Еще одно послание я написала ему в «Пабе», пока ждала Нору, чтобы отдать ей дневник Ханны и пообедать вместе.

Остаток дня прошел по схожему сценарию. Я писала Гарри еще несколько раз, все сильнее ощущая нехватку его присутствия, в то время как день и ночь слишком медленно сменяли друг друга.

После очередной бессонной ночи я поняла, что больше этого не вынесу - уеду из города. Здесь меня больше ничто не держит. Он дал мне свободу и деньги; столько, сколько мне нужно, хотя я до сих пор не могла прикоснуться к ним. Такая свобода олицетворяла предательство мною всего, что Стайлс представлял в моей жизни. Речь шла не только о всепоглощающей страсти между нами.

Мой телефон продолжал молчать после отправки ему полдюжины писем. Было больно чувствовать себя отвергнутой и нежеланной.

Потягивая на кухне кофе, я искала что-нибудь поесть, и наткнулась на последний из малиновых кексов, приготовленных Гарри. Он стал последней каплей - не в состоянии контролировать рыдания, рвущие мою грудь, я обливала слезами высохший кусочек теста.

Внезапно почувствовав легкое прикосновение руки к своему плечу, я, со смешанным чувством надежды, резко повернула голову в том направлении. Но все умерло в ту же секунду, как я встретилась с теплыми голубыми глазами Даниэль.

- Харлоу, почему ты плачешь? Что случилось? – спросила та с состраданием.

- Ничего. Дани, правда, - пыталась я стереть слезы тыльной стороной ладони, - не слышала, как ты вошла.

- Я стучалась несколько раз, но ты так и не ответила… – беспокойство сквозило в голосе. – Потом я услышала твои всхлипы, и теперь обнаруживаю тебя здесь, сжимающей в руках кусок выпечки и плачущей как ребенок. Ты точно не хочешь рассказать мне, что стряслось?

Я опустила глаза и, сглотнув, решила не молчать.

- Я скучаю по нему, Дани, - вырвался шепот.

- Гарри? – тихо спросила она, и я просто кивнула, не в силах вымолвить ни слова из-за вновь подступивших слез.

- Я… – было трудно говорить, одновременно сдерживая рыдания. – Думала, что без него мне будет легче… Но я так по нему скучаю, что это причиняет мне боль.

- Почему бы тебе не поговорить с ним?

- Я боюсь, что он не ответит на мой звонок. А я не знаю, что буду делать после его отказа, - признание отпустило слезы, потекшие, наконец, свободно по моим щекам.

- Почему тогда ты к нему не едешь? – спросила она напрямик. – На твоем месте, я бы поговорила с ним. Гарри - отличный парень, хотя Ханна и разбила ему сердце, но я вижу, как он смотрит на тебя… Все не так плохо, Харлоу.

- Но я даже не знаю, где он, - я держалась за Даниэль взглядом. – Это заставляет меня чувствовать себя нежеланной в его жизни… Я ничего не стою… – и заплакала еще сильнее, совершенно не заботясь ни о мокрых дорожках, струящихся по моему подбородку, ни о прилипших к лицу волосах.