Харам Бурум - [48]

Слушая препирательства челноков, Вездеход мысленно улыбался. Наивные пьяницы. Зачем придумывать каких-то монстров из потустороннего мира, если их и без того полно? Живых, вполне себе теплокровных. Перечислять их можно часами. Но жители метро не могут без фольклора. Так проще объяснять самому себе, почему все вокруг так плохо. Виноваты в этом Путевой Обходчик, Девушка с «Комсомольской» и другие обитатели царства мертвых, которые поселились в метро. А красные, фашисты и разная бандитская сволочь – дело другое. Пусть сволочи, но свои. Живые…

– А ты уже и в штаны наложил! – расхохотался Бурый. – Думай о делах. Соляра заканчивается. На «Курской» заправляться будем. Патроны готовь.

– Подготовлю. – Спица лег на мешки, вытряхнул себе в рот остатки самогона из фляжки и закрыл глаза. – По туннелям… Шастает… От страха помираешь. Эх, Бурый, Бурый…

Ближе к «Курской» чахоточный двигатель стал работать с перебоями. Дрезина дергалась, как паралитик, но Бурый не обращал на это внимания. Вездеход думал, что колымага челноков не сможет доехать до «Курской-кольцевой», но случилось чудо – дрезина добралась до блокпоста. Ганзейский офицер со скучающим видом проверил документы у Бурого, Спицы и Вездехода.

– Проезжайте, но долго здесь не задерживайтесь.

– Только заправимся, господин офицер. – Бурый раболепно закивал головой. – Только заправимся и дальше покатим.

– Ага. Катитесь к чертовой матери. Тут и без вас грязи хватает.

Бурый оставил Спицу и Вездехода на дрезине, а сам, прихватив канистру, отправился на станцию и затерялся в толпе военных, торговцев и прочих жителей метро, путешествующих по Кольцевой линии или живущих на ее станциях.

Вездеходу не терпелось расстаться с попутчиками. Мыслями он уже давно был в Берилаге. Оставался всего один перегон и он, наконец, перестанет видеть порядком надевшие рожи челноков, займется делом. На «Комсомольской» придется как-то выкручиваться. У него два варианта. Перебраться с Кольцевой на Красную Линию и добираться до концентрационного лагеря имени Берии по метро или выйти на поверхность… Второй вариант был предпочтительнее. Банда, с которой расправился Макс, была послана за ним кем-то из Корбутов. А это означало, что на Красной Линии его могут ждать. Зачем же он им понадобился?

Бурый вернулся через полчаса с полной канистрой. На пару со Спицей они принялись заправлять двигатель и копаться в его металлических кишках. Вездехода насторожило то, что разговаривают его попутчики шепотом. С чего бы это?

Носов пытался разобрать, о чем говорят челноки, но те, закончив с двигателем, даже отошли в сторону. Когда Вездеход перехватил взгляд Спицы, то насторожился еще больше. Длинный не умел скрывать свои мысли. То, о чем он думал, было написано на роже, и Николай сразу понял, что речь идет о нем. Судя по всему, во время похода на станцию что-то случилось, и Бурый теперь делился новостями со Спицей.

Можно было разрулить все прямо сейчас. Спрыгнуть с дрезины и, ничего не объясняя челнокам, затеряться в толпе, но… Хорошо бы узнать то, что знал Бурый.

Вездеход сунул руку в свой рюкзак. Достал трубку и связку игл. Так, на всякий случай.

– Ну вот и все. – Дрезина жалобно скрипнула под весом взобравшегося на нее толстяка. – Заправлены под завязку. Едем, Спица, прямо к твоей тетке, что по туннелям бродит. И помни – сначала холодно станет, а уж опосля…

– Заткнись, Бурый. – Спица перекрестился. – Самогоном-то не забыл разжиться?

– А то! Держи, алкаш. – Бурый протянул дружку полную флягу. – Пей, но помни – привидение особенно пьянчуг не любит. С ними у нашей бабенки разговор короткий.

– Ну ты и сука, Бурый!

Двигатель вновь зачихал и окутал их облаками сизого дыма. На выезде со станции документов уже никто не проверял.

Когда дрезина углубилась в туннель, Бурый вдруг соизволил снизойти до карлика.

– А ты вообще кто по жизни будешь, малец?

– Я-то? Ну, можно сказать – вольный стрелок.

– Шуткуешь. А нам вот со Спицей не до шуток.

– Это еще почему?

– Можно из-за тебя, вольный стрелок, неприятностей огрести. Спица, забери-ка у малого его автомат. Отдай по-хорошему. Вернем, когда тебя на место доставим.

– Раз уж так решили, пожалуйста. – Вездеход пожал плечами, отдал «калаш» длинному. – Почему раньше не разоружили?

– Не знали, что ты за птица. – Бурый вытащил из кармана бумажку с изображением карлика и показал ее Николаю. – Преступник ты, Вездеход. Беглый преступник. Подфартило нам, Спица. Красные за этого недомерка хорошо заплатят.

– Вам уже заплатили. За то, чтобы довезти меня до «Комсомольской».

– И довезем, – улыбнулся Бурый. – Еще как довезем. Но не до Кольцевой. Мы тебя, друг мой ситный, коммунякам прям из рук в руки передадим.

– Так, значит, – вздохнул Вездеход. – Некрасиво.

– А житуха у нас, Вездеход, сама по себе некрасивая. Спица, возьми веревку да свяжи нашего карлика. Если хочешь, можешь ему в пасть кляп засунуть. Чтоб по всем правилам был упакован и не пудрил нам мозги.

– Слушаюсь, товарищ командир! С превеликим удовольствием!

Спица потянулся к карлику, а Носов вскинул руку.

– Девушка! Смотрите! Девушка впереди!

Длинный обернулся. В этот момент Вездеход поднес к губам свою трубку и дружок Бурого обмяк, уткнувшись лицом в мешок. Из его шеи торчала деревянная игла. Пока толстяк пытался сообразить, что произошло со Спицей, Вездеход схватил свой автомат и направил ствол на Бурого.