Хаос - [101]
— С тех пор ты больше ни разу не заговаривал о том печальном событии, — пытаясь скрыть тяжесть на сердце за легкостью тона, нарушила она наконец молчание. — Ты потом не пытался разузнать, что сталось с Ривкой?
— Не знаю и знать не желаю! — грубо обрезал ее Хайнц. — Я видел, как она рухнула, — на мгновение ему изменил голос. — Возможно, и это мне лишь привиделось. Меня лихорадило. Через полчаса я уже сидел в поезде. Из газет знаю, что погром там длился три дня, множество убитых и раненых. Все, кончено!
— Но ты мог бы хотя бы здесь узнать у ее брата…
— Зачем, Марта?! Что это даст? Помочь я ничем не в силах. Да и, если здешние уже получили весть, что я отступник, я бы только спровоцировал неловкость или новый конфликт. Инцидент исчерпан без остатка и забыт!
— Именно что не без остатка! Ты совершенно переменился. Но теперь я верю, ты еще найдешь себя.
— Может, и так. Но я больше не ищу!
— Ты и впрямь превратился в буку, как пишет Эльза! — рассердилась девушка. — И самое расчудесное, что полагаешь себя потерянным как раз в тот момент, когда нашел себя… Нет, дай мне договорить! Теперь я хочу исповедаться! Мы всегда хорошо относились друг к другу, и я даже испытывала гордость, когда ты со мной общался совершенно серьезно. Я была единственной, говоришь ты! И все-таки нас всегда что-то разделяло. Когда вдруг тебя потянуло… скажем так: когда начался твой еврейский период, мне показалось, что это нас сблизит. Казалось, ты сбросишь личину и откроется нормальный свободный человек — как все другие люди. Ты, думала я, узнаешь себе истинную цену, найдешь свое место. Именно для того, чтобы ощущать себя полноценным немцем в своей родной стране.
— Полагаешь, для этого я должен был сначала стать евреем?
— В каком-то смысле, да. Прежде всего, это значит — найти и осознать себя самого, свою самобытность, свою значимость, в конце концов. Только тогда человек может внести свой вклад в общество, найти в этом удовлетворение и почувствовать себя поистине равноправным.
— Ну… может быть. Однако заботами моего отца, кажется, уже поздно. Этот путь мне отрезан. Я не из евреев Борычева — и Мойша Шленкер правильно указал мне на дверь, — но и здесь я никуда не вписываюсь, нигде не свой. Все, кончено! Хватит! Мне осталось лишь, по возможности, весело убивать время и «вечность проводить». За тебя сделать ставку на ипподроме Иффецхайм?[22]
Марта мрачно покачала головой.
— Я еще не ставлю на тебе крест. Когда прибудешь в Баден-Баден?
— Завтра около полудня. Спальный вагон отцепят во Франкфурте рано утром, постараюсь к тому времени найти местечко в другом вагоне. Удивительно, но поезд набит под завязку.
Только теперь им бросилось в глаза, какая странная публика заполняла вагоны.
— Неужели эти тоже едут на «Большую неделю» в Баден-Баден! — изумленно воскликнул Хайнц.
Он уставился вслед группе старых русских евреев, вышагивавших вдоль поезда с тяжелыми чемоданами в руках и заглядывавших в окна в поисках свободных мест. Перед вагоном третьего класса толпилась изрядная орава молодых людей, которые голосисто подбадривали тех, что висели в открытых окнах. Всех их отличал ярко выраженный еврейский тип. У многих были прицеплены сионистские значки, которые Хайнц уже видел на том памятном собрании.
— Неужели евреев внезапно охватил спортивный азарт? — съязвил он.
Юнцы на платформе наконец обратили внимание на группу стариков, и тут же несколько студентов, которых нетрудно было распознать по разноцветным перевязям, бросились к беспомощно озиравшимся старцам, чтобы подхватить их багаж и помочь пробраться через шумную сутолоку.
Вдруг Хайнц вздрогнул и решительно потянул Марту назад. В одном из окон он заметил Йосла с Шаной. Их внешний вид изменился и, так сказать, европеизировался. Йосл оставил короткую бородку и переоделся в пиджачную пару. На Шане красовались лакированная шляпка и прорезиненный плащ. Оба были поглощены разговором с господином в экстравагантном клетчатом пальто и высоком цилиндре, стоявшем вплотную к вагону, и не углядели Хайнца.
— Куда едут все эти люди? — остановил Хайнц паренька с огромной стопкой газет в желтой обложке, которую Хайнц принял за спортивный листок; отъезжающие буквально выхватывали газету из рук продавца. — Ведь не на «Большую неделю»?
Юноша, тоже с сионистским значком, поднял удивленные глаза.
— На большую неделю? — недоуменно переспросил он, потом вроде как понял и доверительно подмигнул: — Конечно! На большую неделю в Базеле. На конгресс сионистов!
Поезд тронулся. Хайнц, снова оказавшийся с Мартой в конце, запрыгнул в последний вагон и остановился в тамбуре, наблюдая суету провожающих. Вдруг в неясный гул крытой платформы ворвался многоголосый хор. Мимо проплывали сосредоточенные, чуть ли не торжественные лица молодых евреев, оставшихся на перроне, которые пели свой гимн. Мелодия набирала силу, улетая под своды, а перемежающиеся голоса пробуждали в Хайнце какие-то смутные воспоминания. Он так погрузился в себя, что чуть не упустил момент помахать на прощанье Марте, которая уже почти слилась с удаляющейся толпой. Потом надвинулись стены из тесаного камня, гул и пение резко оборвались, и поезд покатил сквозь вечернее безмолвие между медленно уплывающими силуэтами фабричных корпусов и мощных труб в сумеречный ландшафт.
Это книга об удивительном путешествии нашего современника, оказавшегося в 2057 году. Россия будущего является зерновой сверхдержавой, противостоящей всему миру. В этом будущем герою повести предстоит железнодорожное путешествие по России в Москву. К несчастью, по меркам 2057 года гость из прошлого выглядит крайне подозрительно, и могущественные спецслужбы, оберегающие Россию от внутренних врагов, уже следуют по его пятам.
Продолжение "Новых миров". Контакт с новым народом налажен и пора домой.
Главная героиня книги – Катя – живет в Москве и в отличие от ее двоюродной сестры Марины не находится в постоянном поиске любви. Она ищет свое потерянное детство, ту зону эмоционального комфорта, где ей было лучше всего. Но любовь врывается в ее жизнь сама, не давая права на раздумья.Эта книга настолько многогранна, что почти любая женщина найдет в ней близкую только ей сюжетную линию. Тут есть истории настоящей любви и настоящего предательства. Есть недопонимание между главными героями, та самая недосказанность, свойственная многим людям, когда умом понимаешь, что нужно всего лишь спросить, настоять на объяснениях, но что-то нам не дает это сделать.Автор умело скрывает развязку, и концовка ошеломляет, полностью переворачивает представление от ранее прочитанного.
Молодая журналистка Таня Сидорова получает предложение написать биографическую книгу о бизнесмене-политике. Его жизнь похожа на приключение: полна загадок и авантюр. Знакомство с таким мужчиной не проходит бесследно, Таня влюбляется. Но в борьбе за депутатский мандат не обходится без интриг. Девушке предстоит сделать сложный выбор. Сентиментальный роман с элементами социальной сатиры для тех, кто умеет думать, ценит юмор и верит в любовь.
«Мир таков, каким его вколачивают в сознание людей. А делаем это мы – пиарщики». Автор этого утверждения – пофигист Мика – живет, стараясь не обременять себя излишними нормами морали, потому что: «Никого не интересует добро в чистом виде! А если оно кого и интересует, то только в виде чистой прибыли». Казалось бы, Мика – типичный антигерой своего времени, но, наравне с цинизмом, в нем столько обаяния, что он тянет на «героя своего времени». Так кто же он – этот парень, способный сам создавать героев и антигероев в реальности, давно ставшей виртуальной?
Автор — член Союза писателей России — побывал в Армении и Азербайджане, Тбилиси и Дубоссарах, Чечне и Осетии. Был под обстрелами и в заложниках… Что толкает человека к преступлению? Каковы истоки обоюдного национального озверения? Какова душа дьявола? Ответы на эти вопросы дает В. Логинов в своих лучших рассказах и очерках. "Ад криминала" — увлекательная книга о современной России, ее преступниках и героях.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу, составленную Асаром Эппелем, вошли рассказы, посвященные жизни российских евреев. Среди авторов сборника Василий Аксенов, Сергей Довлатов, Людмила Петрушевская, Алексей Варламов, Сергей Юрский… Всех их — при большом разнообразии творческих методов — объединяет пристальное внимание к внутреннему миру человека, тонкое чувство стиля, талант рассказчика.
Впервые на русском языке выходит самый знаменитый роман ведущего израильского прозаика Меира Шалева. Эта книга о том поколении евреев, которое пришло из России в Палестину и превратило ее пески и болота в цветущую страну, Эрец-Исраэль. В мастерски выстроенном повествовании трагедия переплетена с иронией, русская любовь с горьким еврейским юмором, поэтический миф с грубой правдой тяжелого труда. История обитателей маленькой долины, отвоеванной у природы, вмещает огромный мир страсти и тоски, надежд и страданий, верности и боли.«Русский роман» — третье произведение Шалева, вышедшее в издательстве «Текст», после «Библии сегодня» (2000) и «В доме своем в пустыне…» (2005).
Роман «Свежо предание» — из разряда тех книг, которым пророчили публикацию лишь «через двести-триста лет». На этом параллели с «Жизнью и судьбой» Василия Гроссмана не заканчиваются: с разницей в год — тот же «Новый мир», тот же Твардовский, тот же сейф… Эпопея Гроссмана была напечатана за границей через 19 лет, в России — через 27. Роман И. Грековой увидел свет через 33 года (на родине — через 35 лет), к счастью, при жизни автора. В нем Елена Вентцель, русская женщина с немецкой фамилией, коснулась невозможного, для своего времени непроизносимого: сталинского антисемитизма.