Хаос – это нормально - [37]

После этого Сью Энн, Салли Линн и Бренда Мэй помыли посуду (я спросила, могу ли я помочь, но они опять сказали «нет»), и теперь все готовятся ко сну, а я сижу здесь, на кухне, и пишу при свете керосиновой лампы. Тётя Радин все ещё в постели, но мне слышен её голос. Она разговаривает с Карлом Рэем, из чего я делаю вывод, что ей уже лучше.

Мне жутко интересно, почему дядя Карл Джо так зол на Карла Рэя и почему они не разговаривают друг с другом. А ещё мне интересно, когда Карл Рэй наконец расскажет про деньги и колледж. Может, он просто хочет, чтобы они думали, будто он в хозяйственном магазине гребёт деньги лопатой.

Я хочу в туалет. Я больше не могу откладывать его посещение. Если я не вернусь оттуда, скажите Алексу, что я его люблююююю. И моих родителей. И Мэгги, Денниса, Дуги и Томми.

Воскресенье, 29 июля

(Я выжила после посещения туалета.)

После завтрака я отправилась с Ли Бобом, Сью Энн и Салли Лин купаться. Это самое прекрасное место на свете! Сначала нужно подняться на высокий холм, затем пройти через лес, затем спуститься по крутому склону по узкой тропинке, где у подножия холма течет ручей, затем вы какое-то время идёте берегом ручья и, наконец, подходите к заводи для купания. Она не очень большая, футов пятнадцать в поперечнике, но в середине довольно глубоко. Над заводью свисают ветки, поэтому, когда лежишь в воде на спине и если смотреть вверх, то оказываешься под пологом из листьев. По краям – старые брёвна. Одно из них торчит из воды, и Ли Боб ныряет с него. Другие не осмеливаются.

В целом мы отлично провели время. Мне казалось, будто я в каком-то волшебном месте. Но внезапно Ли Боб заорал: «Кусака!» Все тут же начали суетиться и пытались поскорее доплыть до берега. Я не знала, что происходит. Они все кричали мне, чтобы я поскорее вылезала из воды, и, будьте уверены, я в два счёта выскочила на берег. Они все указывали куда-то в воду.

– Что это? – недоумевала я.

– Кусака! Кусака!

– Что это такое?

Все они смотрели на меня так, словно я какая-то дебилка.

– Кусачая черепаха, дура, – сказал Ли Боб.

– Ты хочешь сказать, что там, в воде, кусачая черепаха? – уточнила я.

– Их там пара. И смотри, как бы они не откусили тебе пальцы на ногах.

Спустя некоторое время все снова вернулись в воду. Все, кроме меня. Не знаю почему, но мне расхотелось купаться.

Зато мне внезапно вспомнился мистер Фурц. То, как мы весело плескались в заводи, а потом раздался крик «Кусака!», напомнило мне, какими весёлыми мы были в тот день, когда зазвонил телефон и мы узнали, что мистер Фурц умер. Был человек, и нет! Скажу честно, после этого страшновато возвращаться в воду. Неужели это метафора?

Я – ровесница Салли Лин, но самое смешное в том, что, хотя я из Города, кажется, что она и Сью Энн гораздо старше меня. Они всегда говорят о мальчиках, и по тому, как они говорят, легко догадаться, что они давно с мальчиками встречаются. Сью Энн сказала, что три её лучшие подруги, которым столько же лет, сколько и ей, уже помолвлены!!! Вы только подумайте!!! И лучшая подруга Сью Энн, которой всего шестнадцать, беременна! И всем, похоже, на это наплевать! Здесь, в Западной Вирджинии, кое-что кажется немного более прогрессивным. Но что за спешка??? У моей мамы случился бы сердечный приступ.

Сью Энн и Салли Линн всё время расспрашивали меня об Алексе, но я пыталась сменить тему, потому что знала, что им хочется узнать обо всём, что мы делали (типа что-то интимное), и я уверена, они решили бы, что мы с Алексом занимались какими-то детскими глупостями. Я имею в виду, узнай они, что мы даже не целовались, то катались бы от смеха. Может, Алекс поцелует меня, когда я вернусь. Нужно попрактиковаться.

Переодевание

Как обычно сидя на крыльце, я читала «Одиссею». Одиссей, наконец, добрался до Итаки (своего дома), но вместо того, чтобы прямиком отправиться в себе домой (как поступила бы я), он, притворившись нищим стариком, приходит в хижину старого пастуха.

Туда приходит Телемах (его сын), но Одиссей продолжает притворяться, будто он нищий странник, но затем, наконец, признаётся ему, кто он такой на самом деле. Это хороший эпизод, потому что оба начинают плакать и всё такое. Здесь Одиссей мне понравился больше, чем раньше, потому что я уже было засомневалась, есть ли у него вообще какие-то чувства. Мне начинало казаться, что в своей жизни он только и делал, что разрушал города, выковыривал глаза чудовищам и без конца хвастался тем, какой он хитроумный.

Позднее

Тётя Радин сказала, что чувствует себя «чуточку лучше», но по её виду этого не скажешь. Глаза у неё опухшие, и даже веснушки – и те побледнели.

Знаете, о чём она спросила меня? (Конечно, не знаете.) Она сказала, что Карл Рэй рассказал ей про деньги, которые он получил в офисе мистера Биггерса, и про учёбу в колледже.

– Ты, случайно, не знаешь, от кого эти деньги? – спросила она.

– Нет, – ответила я.

– Что ж, – сказала она, – я сейчас задам тебе странный вопрос, и если ты не захочешь отвечать на него, ты прямо так и скажи, и я не буду в обиде. Но если ты всё-таки ответишь мне, то я буду тебе обязана, Мэри Лу Финни.

Мне нравится, как она разговаривает. И, кажется, я поняла, что она имела в виду.