Хаос – это нормально - [23]

На углу моей улицы он сказал:

– Знаешь, я, пожалуй, пойду домой.

– Пока, – сказала я.

– Пока, – сказал он.

И он уже зашагал прочь, но я крикнула:

– Ой, подожди!

И он обернулся, улыбнулся, вернулся назад и сказал:

– Я позвоню тебе.

И я ощутила себя на вершине Олимпа.

Знаю, это наскучит вам до смерти, кем бы вы ни были, и я не смогу сдать этот дневник никому из учителей английского языка, после того как записала в нём весь этот вздор.

Но…

Я с трудом сдерживаюсь…

Понедельник, 9 июля

Не хочу даже писать про Карла Рэя и обо всём, что с ним связано.

Мэри Лу Чиви. Миссис Алекс Чиви. Мэри Лу и Алекс. Мэри Лу Финни и Алекс Чиви.

У меня перехватывает дыхание.

Сегодня я даже не выходила из дома на тот случай, если Алекс вдруг позвонит, – но он так и не позвонил, и если он этого не сделает, я точно умру.

Боже! Что я говорю? Терпеть не могу, когда девочки пускают слюни из-за мальчишек. Я отказываюсь пускать слюни из-за Алекса Чиви.

Но, боже! Я весь день только и делала, что заходила в свою комнату и ложилась на кровать, чтобы точно вспомнить, что произошло вчера и что я чувствовала, когда он держал меня за руку, и, честное слово, скажи мне это кто-то другой, меня бы стошнило.

Больше писать не могу. Просто хочу подумать об этом.

Про Карла Рэя я напишу завтра.

Вторник, 10 июля

Я все ещё не могу писать. Я безнадежна. Сегодня позвонил Алекс, а потом приехал. Я на вершине Олимпа. Завтра я напишу обо всём. Обещаю. Честное слово.

Среда, 11 июля

Алекс сегодня на работе весь день, и он не смог приехать, зато позвонил. Я все ещё чувствую себя никчёмной и поэтому напишу завтра, но я тааааак счаааастлива, что готова лопнуть от счастья. Просто мне нужно обо всем этом подумать.

Четверг, 12 июля

Я до сих пор чувствую себя никчёмной, но мне стыдно по другой причине: я ничего не записываю, но сейчас я наверстаю упущенное.

Внезапно я поняла, почему Бет-Энн не рассказывает мне про Дерека и почему она в последние дни так странно ведёт себя. Потому что я веду себя не менее странно, чем она, клянусь. У меня сносит крышу. И всё из-за парня.

Даже не верится. Постараюсь не вести себя как дура. Но мне понятно, почему Бет-Энн не хотела говорить о Дереке. Вы хотите, чтобы он постоянно оставался в ваших мыслях и хотите сохранить это в тайне, потому что это нельзя объяснить никому, не показавшись при этом полной идиоткой.

Но я точно попытаюсь. Постараюсь не терять головы. И поэтому сначала расскажу обо всём остальном.

(Но, боже! Я ЛЮБЛЮ АЛЕКСА ЧИВИ!!!!!!)

Забавно, но, если не делать в дневнике записи каждый день, забываешь, когда и что происходило.

Во-первых, Карл Рэй. Он купил машину! Я даже не знала, что он умеет водить. У него её ещё нет (машины) – она должна быть готова завтра. Он даже не говорит нам, какой марки машина, и всё такое прочее. Наверно, хочет устроить для нас сюрприз. Или же Карл Рэй забыл, какую машину он купил.

Все по-прежнему то и дело намекают Карлу Рэю купить им что-то в подарок, они не намекают только тогда, когда рядом мама, потому что она тогда жутко сердится. Я даже слышала, как намекал папа. Он сказал, что наша газонокосилка – полное барахло, и он хотел бы иметь новую, и даже просматривал каталог универмага «Сирс» (по чистой случайности, когда Карл Рэй сидел рядом и смотрел телевизор), и постоянно говорил что-то вроде: «А вот эта мне нравится. Но слишком дорого стоит. Вот досада».

Мама каждый день спрашивает Карла Рэя, написал ли он родителям и рассказал ли он им о деньгах, и Карл Рэй постоянно отвечает:

– Неа.

Странно, не правда ли, что он ничего не сообщил родителям, как вы думаете? Сегодня вечером мама заявила:

– Карл Рэй, если ты в ближайшее время не напишешь им, то я напишу им сама.

Лицо Карла Рэя приняло такое скорбное выражение, что мама повернулась к папе, но тот сказал:

– Не смотри на меня.

Ещё одна вещь про Карла Рэя, пока я не переключилась на другую тему. Он поливал лужайку возле дома Фурцев, хотя никто не просил его об этом или не обещал за это «золотишка». Что вы думаете об этом?

А теперь про поистине замечательного и божесссственного Алекса Чиви.

Во вторник он приехал ко МНЕ ДОМОЙ. Я была наверху, когда услышала, как Деннис кричит:

– МЭРИ ЛУУУ! МЭРИ ЛУУУ! У ДВЕРИ МАЛЬЧИК. МЭРИ ЛУУУ, МЭРИ ЛУУУ, К ТЕБЕ МАЛЬЧИК.

Я была готова сгореть со стыда. Он орал это так, будто во всем мире нет более странной вещи, чем что ко мне пришёл мальчик.

И когда я спустилась вниз, там, прижавшись носом к москитной сетке на двери, стоял Дуги и разглядывал Алекса, а рядом с ним стоял Томми, причём он был без трусов.

Алекс ждал на крыльце, пока я умоляла Мэгги присмотреть за Томми и остальными, пока мы с Алексом погуляем несколько часов. Она задала мне тысячу вопросов. («И кто этот парень?», «А, это тот самый Алекс?», «Почему ты не хочешь, чтобы я поздоровалась с ним?», «Куда вы пойдёте?». И так далее своим занудным голосом.) Наконец, она согласилась, но при условии, что я отдам ей мою красную бандану. Пришлось отдать.

Когда я сбежала из этого дурдома, мы с Алексом зашагали к дальнему концу нашей улицы, и я решила показать ему большое дерево в поле, то самое, куда мы все время ходили с Деннисом и Дуги, то самое, чей ствол у корней похож на форт. И мы пошли туда и залезли в «пещеру» и сидели там и болтали.