Хан - [42]

Из его носа вновь текла кровь, и, найдя полотенце, мужчина приложил его к своему лицу. Когда это не помогло, Тони подошёл к холодильнику, и, завернув в полотенце лёд, приложил его к носу. Устроив голову на столе, сумасшедший вновь попытался вспомнить свои успокаивающие слова. Но они исчезли.

Всё, что он помнил — «мёртвые», «кровь», «пули» и «Моника». Раньше её имя было в списке успокаивающих слов. А теперь же девушка оказалась в перечне того, что ему не нравилось. Но Тони сделал то, что было нужно, заставив её заплатить по счетам. Поднявшись, мужчина вновь подошёл к своей жертве и посмотрел в её глаза.

Они были карими. У Моники же они были тёмно-фиолетовые, почти чёрные. Прикоснувшись пальцем к её глазу, Тони чуть провернул глазницу, надеясь, что это поможет ему понять, почему они карие. Когда ничего не помогло, мужчина сел на пол, прислонившись к стойке.

— Это не Моника, — Тони пнул женщину по рёбрам. — Где она? Что Вы сделали с ней? Я видел её здесь вчера. Где она?

Конечно, несчастная не ответила, и Тони поднялся на ноги. Он начал с подвала, обыскав дом, он заглянул в спальни, когда послышался вой сирен. Мужчине потребовалось всего несколько минут, чтобы сориентироваться, в какой части дома он был, чтобы найти наиболее выигрышное для него окно.

Выглянув с окна розовой спальню наверху, Тони заметил три патрульных машины. Он сразу заметил, что они не приближаются к дому, остановившись внизу по улице в паре футов. Когда на горизонте показалась машина скорой помощи, сталкер спустился в кухню, чтобы узнать — их вызвала лже-Моника? Но та всё ещё была мертва.

Проголодавшись, мужчина подошёл к холодильнику. Внутри он увидел столь ненавистные ему объедки и немного колбасы. Сделав пять больших бутербродов, Тони съел их и выпил всю воду в бутылках, что припасла женщина, спрятав их в большом мешке для продуктов, который он нашёл за дверью кладовки. Здесь он нашёл немного любимого пудинга и несколько банок похлёбки. Тони вышел через заднюю дверь, спустя минут десять с того момента, как прозвучала первая сирена.

То, что Монике удалось ускользнуть — это расстроило его. У Тони было ощущение, что та женщина в доме была всего лишь отвлекающим манёвром, чтобы сбить его с верного пути. Мужчина подошёл к своей машине, забросив еду на заднее сидение. Идя по улице, он ел бутерброд, и когда полицейский, регулирующий движение приказал ему обернуться — мужчина подчинился. Тони задался вопросом, что происходит.

Головокружительная головная боль застала его, когда Тони был в торговом центре. Он не знал, зачем он туда поехал, но мужчине пришлось залезть на заднее сидение, чтобы вновь отдохнуть. И тогда он нашёл еду.

Тони попытался вспомнить, откуда у него это всё, но головная боль заставила его прекратить. Они были хороши — лёжа, он ел кое-что из припасов, запивая вкусной прохладной водой. У мужчины не было ложки, потому пудинг он просто выпил из чашки, как сок, а после, расслабленно, прикрыв глаза. Он задался вопросом, заботился ли кто-то о том, что с ним?

Помимо еды, Тони нашёл одеяло. И несколько небольших пакетиков с растворимым кофе. Ему нельзя употреблять кофе, да и всё равно у него не было возможности нагреть воду. Потому мужчина выбросил пакетики, прежде чем…

Увидев в руке окровавленное полотенце, Тони подумал, что у него опять пошла кровь носом, но вот то, что внутри него был лёд — это испугало его. Откуда взялся лёд, и что произошло, отчего он расстроился настолько, что его нос опять кровоточит?

Услышав голоса, мужчина напрягся. Он не хотел больше слышать голоса, и когда кто-то рядом с ним захлопнул дверцу автомобиля — Тони едва ли не выпрыгнул из своей машины. Пролежав ещё пару минут, он выждал, пока его сердце замедлит свой ход, прежде чем сесть. Вот тогда он и увидел газету под стеклоочистителем своей машины.

Выбравшись на улицу, он осмотрелся. С тех пор, как Тони добрался сюда, пошёл снег. И мужчина даже не мог сказать, что он был здесь всего ничего. Но газета была в полиэтиленовом пакете, и она не пострадала. Вскрыв пакет, оттуда выпал листок, и Тони пробежался по нему глазами. Газета хотела, чтобы он получил эту информацию, и надеялась, что мужчина рассмотрит вопрос подписки. Да, правильно.

Раскрыв газету, в глаза бросился кричащий заголовок: «Супружеская пара Бэрр убита в собственном доме!». Вернувшись на заднее сидение, Тони прочёл статью. А после ещё раз.

Его не упомянули. Перелистнув на страницу некрологов, мужчина нашёл имена своих родителей среди полноценных колонок. Его же не упомянули даже в сносках или в «близких друзьях». Пробежав глазами по статье на первой странице, Тони порвал газету на кусочки и выбросил, как мусор из своей машины.

— Почему никто не сообщил мне о смерти родителей? Почему? Почему? — Он окинул взглядом на заднем сидении опустевшие контейнеры и пакеты из-под фаст-фуда. — Им всё равно. Моника должна была сказать, что я их сын. Она должна была заставить их упомянуть меня в той газете. Кто-то должен был заметить моё отсутствие.

Прикрыв глаза, Тони попытался уснуть. Иногда, когда у него это получалось, головные боли уходили — и он был в порядке. Тони хотел быть в порядке. Он должен быть в порядке, чтобы найти Монику и заставить её заплатить. Мужчина решил, что, когда проснётся, ему следует отправиться на поиски полицейской-Боудин и заставить её рассказать всё ему. Сталкер нахмурился, подумав, что не совсем правильно запомнил имя той женщины, но это не помешает ему найти её.