Хачатур Абовян - [51]
На старых путях нельзя готовить новых людей, поколение, идущее на смену, должно быть воспитано с соблюдением минимума научности. Такой минимум дадут государственные экзамены, открытые школы. Пусть эти школы имеют свои недочеты, но все же они во много раз лучше, чем монастырские костоломни.
Великолепный демократ скорбит о калечащихся душах детей, о погибающих представителях грядущего поколения, которых дурное воспитание вгоняет в рабство и пороки.
Но Абовян был утопист. Он не понимал, что такую школу, какую он создал в своем воображении, можно было только отвоевать, что путь к ней лежал через борьбу с крепостничеством и самодержавием.
Он был утопист и не принимал в расчет диалектическую взаимообусловленность всех тех пороков, которые он пытался преодолеть, не видел их неразрывной связи с феодальным крепостничеством, а потому каждый его практический шаг, направленный к осуществлению какого-нибудь кусочка его идеала, завершался неудачей.
Как только Абовян познакомился с обстановкой и людьми, он решил обновить состав преподавателей. Хотел выгнать преподавателя русского языка, безграмотного Векилови, и не мог. Эта неудача его не обескуражила, он снова взялся за очищение школы от людей с дурной репутацией. Хотел убрать преподавателя закона божия Иоанисяна, безнравственного негодяя и невежественного шарлатана, — и опять постигла неудача. Проводя решительную борьбу с перенесением мордобойных нравов монастырских школ в уездное училище, Абовян попытался устранить горького пьяницу и садиста Иванова за жестокое обращение с учениками, но тоже не смог.
И все это на фоне постоянных непрекращающихся конфликтов с начальником города Блаватским, который всемерно препятствовал нововведениям Абовяна и неизменно отстаивал всех негодяев.
На какой почве Абовян сталкивался с главою чиновничества? Думаю, основная причина — добросовестность, с какой Абовян относился к своим обязанностям. Что могло быть более преступного в глазах николаевских чиновников, развращенных безответностью недавно покоренной страны, чем добросовестность? Начиная от начальника города — Блаватского и кончая рядовым чинушею, все были в неприязненных отношениях с Абовяном, все считали его человеком неуживчивым, придирчивым, вечно недовольным, вечно озабоченным какими-то подозрительными заботами об интересах народа, постоянно общающимся с простолюдинами, ежедневно собирающим вокруг себя учеников для внешкольных занятий — да разве всего этого мало, чтобы чиновник счел его за опасного человека! Можно было бы, конечно, соблюдая «подобающую скромность», жить в мире с этими жандармами. Но Абовян гордо пронес знамя независимой честности сквозь все лишения, преследования, оставаясь поборником света, знания и культуры, печальником народного страдания и предвестником грядущего дня.
Каждый из этих конфликтов начинался и протекал под свист и улюлюканье реакции, попов, чиновников, лавочников…
Какие нервы могли выдержать?
Ученик Руссо, последователь трудовой педагогики, гуманист и демократ Абовян не только проповедывал, но и пытался реализовать на деле советы автора «Эмиля». Он по стопам Руссо энергично принялся организовывать сельскохозяйственную станцию с учебно-показательным садом, Занял участок, очистил и подготовил его совместно с учениками, сделал небольшие вложения из казенных и личных денег и поручил своим ученикам и друзьям доделать немногие работы, пока он закончит свое путешествие с ученым Абихом. Но когда Абовян вернулся, застал станцию разоренной, а вокруг него и его предприятия разросся кустарник клеветы и инсинуаций.
Ни «Эмиль» не удался, ни денег своих он не вернул, а врагов нажил.
Пользуясь своим правом инспектировать сельские школы, Абовян объезжал близлежащие деревни и вводил культурные порядки в школах. Но культура в этом мраке сама по себе считалась уже преступлением!
Там, где истязание детей было верхом педагогической мудрости — там проповедь человеческого отношения к детям и требования уважения к личности ребенка должны были казаться якобинством! Вот рассказ Перча Прошьяна о посещении Абовяном одной из сельских школ.
«Лето. Звонкая июльская жара. А мы занимаемся. Если бы небо огнем палило, то и тогда Шабо (так звали крестьяне нашего учителя) нас не распустил бы. Хоть бы умерил занятия. Куда там! Для Шабо не существовало ни лета, ни зимы. Не помню — третьего или второго года летом неожиданно влетает наш учитель в нашу школу под открытым небом и в испуге орет: «Оправьтесь, установите порядок, становитесь смирными, как вкопанные. Приехал глава эриванского казенного училища, сейчас будет здесь, вас будет расспрашивать, горе тому, кто хоть одной буквой ошибется, умрет под моими розгами». Бедный Шабо дрожал, как лист. Лицо пожелтело, зуб на зуб не попадал». Убрав школу, дети уселись в ожидании гостя. «Тонкая розга свистела в руках учителя, опускалась на голову то одного, то другого, сопровождаемая наставлениями — подравняйся, сиди смирно, держи книгу правильно и т. п.». Вошел Абовян. Ознакомившись со школой, он узнал о побоях. Учитель с гордостью заявил, что «только безжалостными наказаниями» он достиг желанных результатов.
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.