Гуситское революционное движение - [29]

На масленицу 1420 гада началось всеобщее выступление народных масс южной Чехии. На рассвете 21 февраля 1420 года крестьяне и городская беднота вышли из леса и при поддержке местного мелкого бюргерства напали на Усти Сезимово. Это было в первую среду поста, когда богатые бюргеры, прелаты и пан города еще переживали масленичное похмелье, в день, когда кончалась необузданная, буйная масленица и начинался серый, суровый сорокадневный пост. Этот день как бы символически знаменовал собой пропасть, отделяющую масленичное изобилие правящего класса от сурового голодного поста и лишений, которые терпел угнетенный народ. Пан города, церковники и патрициат были застигнуты врасплох. Некоторые из них были захвачены при взятии города, кое-кому удалось унести нош ценой утраты всего своего имущества. Революционные народные массы, во главе которых стояли священник Ванчек, звонарь Громадна, Ян из Быдлина и Ян по Прозванию Смолин (это были те, «кто первым нашел путь в горы»), прочно овладели городом. Весть о взятии Усти Сезимова облетела весь край, сюда прибывали все новые и новые толпы крестьян: «К этому городу изо дня в день из окрестностей стекалось все больше сторонников чаши»[126]. Вскоре после взятия Усти Сезимова был занят и крутой мыс над Лужницей при впадении Тисменицкого ручья, где некогда стояло Градище. В развалинах крепости, в месте, удобном для обороны, расположилась табором часть путников. Но гуситы, находившиеся в Усти Сезимовом, искали новые места, где они могли бы прочно обосноваться, понимая, что новая, справедливая жизнь и новый общественный строй могли быть созданы только на новой почве; тысячелетнее царство равных, царство братьев и сестер не могло вырасти от старых прогнивших корней, нужны были новые, молодые посадки. Чтобы покончить счеты с феодальным порядком, повстанцы 30 марта подожгли Усти Сезимово и переселились на Градище, где и был заложен Табор. Создание Табора — акт, в котором проявился революционный подъем народных масс. За наспех сооруженными укреплениями Табора впервые в истории человечества создавалось новое общество, строители которого стремились осуществить идеалы «Священного писания», воплотить в жизнь вековые мечты народных масс об имущественном и социальном равенстве.

Анализ «Книги казней панов из Рожемберка» свидетельствует, что большую часть населения Табора составляла деревенская и городская беднота. Кроме того, жители 150 деревень ушли в Табор, а если и оставались на старых местах, то оказывали поддержку таборитскому войску. С возникновением Табора связан тот факт, что 13 окрестных деревень и 2 местечка совершенно опустели — жители их, повидимому, также ушли в Табор. В Табор стремилась преимущественно деревенская беднота — батраки и поденщики.

Преобладание бедноты в Таборе, само собой разумеется, должно было отразиться как на общественном устройстве, так и на идеологии таборитов. В 1420 году беднота в Таборе была не только движущей силой, но и организатором. Неясным чаяниям эксплуатируемой бедноты лучше всего соответствовало представление о бесклассовом обществе, идеалы которого на основе текстов «Священного писания» рисовали им ревностные проповедники. Пусть все принадлежит всем, пусть общественные потребности удовлетворяются из общественных источников. Всякий, кто принес с собой собственное имущество, должен отдать его на благо всех; если у человека несколько грошиков, — пусть внесет их в кассу общины, если движимость, — путь сложит в общую кучу. Кадки, куда складывалось обобществленное имущество, были для таборитов своего рода символом тысячелетнего «царства христова». «Так же как и в Градище, пусть на Таборе не будет ничего моего и ничего твоего, но пусть всего у всех будет поровну; отныне все у всех и всегда должно быть общим и никто не должен иметь ничего своего, если же кто-либо имеет что-нибудь отдельно, — это смертный грех»[127]. Требованием бедноты было уничтожение всех форм эксплуатации: «Также говорили, что все должны быть братьями, a панов чтоб не было и чтоб человек не подчинялся человеку, и потому приняли они имя братьев, говоря, что отныне не будет больше ни податей, ни оброков, ни тех, кто принуждает их платить»[128]. Таборитские проповедники развивали хилиастическое учение, стараясь вселить в массы горячую веру в победоносное окончание борьбы. Называя себя «ангелами божьих отрядов», таборитские проповедники утверждали, что они призваны возвестить народу божьи веления. В этот час отмщения были отвергнуты церковные авторитеты, бот открывал истину непосредственно сердцам верных. «В ту пору для праведных не будет ни скорбей, ни страданий, никто не станет поучать ближнего своего и не нужно будет ни книг, ни писания, ни библии, но закон божий будет запечатлен в сердце каждого, и вся мирская мудрость погибнет»[129]. Таборитские проповедники отвергли, таким образом, весь строй и догматы католической церкви; по их мнению, во главе «божьих отрядов» должны стоять простые верующие, они же должны были исполнять и «закон божий». Таким образом, введение «закона божия» означало для таборитов разрушение старого феодального порядка и создание бесклассового общества. Бог обратил свой взор на верных своих и повелел таборитским проповедникам вывести измученный народ из мрака унижения — к солнцу, к райскому блаженству. С церковников-феодалов был сорван ореол святости. Теперь делом, угодным господу, провозглашалась классовая борьба бедноты, которая до сих пор знала лишь безысходную нужду и горькие унижения. А чтобы победить в предстоящих боях, нужно было вооружаться. Табор возник в самом центре владений Рожемберков. Гордые бастионы замков и крепостей, стены укрепленных городов грозно обступили центр революционного движения. Повсюду таился неприятель, собиравший силы для удара. Тылом таборитов, неиссякаемым источником революционной энергии, откуда Табор черпал свои силы, были деревни — жалкие деревенские лачуги, хутора и дворы. Здесь табориты повсюду находили друзей, отсюда к Табору — острову евангельской жизни— толпами стекались новые братья, здесь Табор находил твердую опору. Опираясь на необозримые массы крестьянства, табориты могли начать победоносные бои.