Гуру и ученик - [42]

Теперь я объясню тебе, кто такой гуру. Допустим, ты идёшь по дороге вдоль реки. Вдруг ты оказываешься перед отвесной скалой. Выхода нет. Дорога заблокирована с обеих сторон. Остаётся лишь один путь — карабкаться вверх. Однако скала настолько отвесна, что это не представляется возможным. Ты снова и снова пытаешься начать восхождение, но каждый раз падаешь. Тогда ты начинаешь звать на помощь: аппа, амма, аппа, амма, папа, мама, как это делают дети. Такова бхакти — путь преданности, идя по которому ты призываешь Господа, способного сделать всё. И вдруг, плача и проклиная судьбу, ты вдруг чувствуешь, как рядом с тобой что-то шевелится. Ты оборачиваешься. Оказывается, с вершины скалы кто-то бросил тебе верёвку. Наверху кто-то есть, и этот кто-то уже достиг вершины. Он держит один конец верёвки и кричит: „Хватай её и держись!" Это гуру. Всё, что тебе нужно сделать, — хорошо ухватиться за неё и не выпускать из рук. Такова шраддха, вера… Но гуру должен обладать крепкими руками и сильной спиной, иначе вес ученика потянет его вниз и они оба свалятся», — добавил он с улыбкой.

«Но, Свамиджи, — прервал его Странник, — вы всегда говорите, что гуру появляется лишь тогда, когда наконец открывается Атман».

«Конечно: это джняна-гуру, атма-гуру, который раскрывает всё. Он говорит: „Смотри сюда!“ — и всё становится очевидным, не остаётся больше ни ученика, ни гуру… Лишь тот, кто в глубинах произносит: „тат швам аси, ты есть То“. Другой гуру, о котором мы говорим, — карана-гуру, технический гуру, в лице которого воплощается истинный гуру в час пробуждения ученика».

В другой раз он сказал: «У Бога есть четыре типа клиентов. Первые время от времени просыпаются, на мгновение вспоминают о Нём, бормочут „Господи, Господи", а потом сразу же забывают о нём и засыпают вновь.

Вторые — поистине набожны. Они посещают храмы, проводят пуджи, отправляются в одно паломничество за другим, поют гимны, практикуют джапу, служат садху, но цель всего этого — получение материальных благ, таких, как здоровье, богатство или социальное положение.

Третьи — истинные бхакты. Они делают всё то же самое, что и представители предыдущей группы, но исключительно ради духовных благословений. Их не привлекает ничего в этом мире. Им нужен Бог, и только Бог.

Наконец, есть те, кто больше не молится и не просит Бога ни о чём, даже о Нём Самом. Их не интересует уже даже Сам Бог. Они — джняни.

«Но в таком случае, — поинтересовался Странник, — какова разница между джняни и частика, атеистами или материалистами? Они тоже не испытывают ни желания, ни нужды в Боге».

«И всё-таки между ними есть разница, и очень важная. У джняни нет никаких желаний, даже желания обрести Бога, настика же стремится ко всему, кроме Бога!

Существуют люди, которые хотят всего, кроме Бога, те, кто хочет всего, и Бога в том числе, есть же и те, кто, осознав себя в Боге, больше не способен желать чего бы то ни было, даже Бога.

Те, у кого больше не осталось желаний,

Кто свободен от всех стремлений,

Чьи желания исполнились,

Чьё единственное стремление — истинное Я;

Те, чьи сердца свободны

От всех желаний, пребывающих в них,

Кто обрёл бессмертие,

Кто достиг Брахман;

Суть те, в ком на земле

Разрублены все узы сердца!

(Брихадараньяка Упанишада, 4-4-6, 7, Катха Упанишада, 2.3.14–15)[109]

Желания, о которых идёт речь, — нив коем случае не абстракции и не фантазии: это вполне конкретные желания, которые каждый миг посещают человеческое сердце: желание испытать заботу или хорошо пообедать, желание встретиться с другом или почитать книгу, желание наслаждаться блаженными „небесами“…»

Другой вопрос Странника заключался в том, продолжает ли джняни осознавать шарира (индийский термин, обозначающий всё в нас, что не является Атманом, по крайней мере, в своём первоначальном значении, во избежание ошибочного западного разделения материального тела и духовного ума). Шарира включает в себя как тело, так и ум, как деятельность ума, так и деятельность чувств. Более точное значение тамильского слова, которое мы переводим здесь как «сознание»[110], — «память», «воспоминание».

«Да, он осознаёт шарира, — ответил Джнянананда, — но в Атмане, в то время как воспоминание других людей о себе находится в уме, манасе. Кроме того, джняни осознаёт в Атмане всех существ. В реальности его шарира больше не воспринимается им как нечто своё собственное. Ему не принадлежит ничего, но в то же время в мире нет ничего, что бы было не его.

Точно так же, как прана, дыхание жизни, пронизывает всех существ, Атман пребывает везде, оставаясь во всём самим собой. Джняни дышит (вдыхает и выдыхает) в каждом живом существе. Для него не существует никакой разницы между творениями: он воспринимает всё как „его собственное“».

Далее Странник поднял сложный вопрос: «Почему джняни всегда творит добро?»

Но не успел он спросить, как его собственный ум дал ему чёткий ответ. Причина в том, что в джняни исчезли вся ахамкары, всё сосредоточение на себе в изоляции, весь эгоцентризм. А ведь именно эгоцентризм — подлинная причина всех грехов.

Однако гуру привёл в ответ традиционный парадокс: «Для