Гуру и ученик - [28]
Остались позади и покой, и ощущение покоя,
и даже мысль о покое;
И радость, и мысль о радости, и ощущение
радости;
Все мысли о внутреннем и весь вкус
к внутреннему;
Мысли об обретении себя, меня и вкус к оному;
Мысли об отречении от всех мыслей;
И вкус к отречению от всякого вкуса…
Лишь тогда распускается и начинает цвести лотос, листья которого, находясь в воде, никогда не намокают, а пчёлы прилетают пить его нектар.
Странник продолжал размышлять о тех, кто простирался перед ним самим, включая людей, которых он встретил в тот же вечер в мандапе храма: само его одеяние — знак, лингам тайны, проявленной как в славном огненном лингаме на вершине Аруначалы, так и в скромном каменном лингаме, сокрытом в святилище деревенского храма.
Шива простирается перед Шивой,
Шива возлагает Свои благословенные ладони
на Шиву,
Всё есть лила Шивы…
Все галактики, друг за другом следующие
в бесконечном пространстве,
Все электроны, танцующие, разбегающиеся
и вновь
Объединяющиеся в сердце атома,
Протоны ядра, расщепляющиеся
и взрывающиеся,
И люди, взрывающие землю, соединяя их
вновь, —
Всё есть лила Шивы и Его лингама…
Отцы, матери и дети,
Все народы мира,
Мужчина, соединяющийся с женщиной:
Шива-Парвати…
Во сне кто-то осведомился о его имени, он промолчал, собеседник настаивал; наконец он ответил:
Кто ты, вопрошающий меня?
Кто я, вопрошаемый?
Каков смысл твоего вопроса?
Не всё ли есть лила Господа:
Ты и я, и все наши слова?
Тайна Его появления в самых глубинах Себя,
Шивалингам…
ОМ!
VI. Святилище в джунглях
Около пяти утра из Тирукойилура донёсся гудок сирены. Странник встал, направился к колодцу и окатил себя ледяной водой. Не успел он вернуться, как Кайласанадар открыл двери святилища и зажёг масляные лампы, готовясь к утреннему поклонению.
Священник приблизился к гостю, держа в одной из рук тарелку с пеплом, и принялся наносить этот пепел ему на лоб: «Тиру пару, тиру пиру, — напевал он. — Священный пепел, священный пепел».
Усевшись подле Странника, он окончил свою песню, а затем рассказал её историю. Сочинил её более полутора тысяч лет тому назад Тиру-джняна-самбандар, один из величайших поэтов Тамил-Наду, во время паломничества в Мадурай. В те дни царством правила джайнская династия, и местный царь беспощадно преследовал поклонников Шивы. Однажды наследник тяжело заболел и врачи уже не надеялись спасти его. Царь обратился к жрецам своей секты, но их мантры оказались не более эффективными, чем пилюли придворных докторов. Поддавшись уговорам жены, тайной поклонницы Шивы, царь наконец согласился призвать святого, о котором говорил весь город. Прибыв во дворец, Джнянасамбандар немедленно отправился к больному ребёнку, нанёс ему на лоб и тело священный пепел, повторяя «тиру ниру, тиру ниру»… Ребёнок, естественно, поправился, царь принял шиваизм и изгнал джайнов из своего государства: так культ Шивы вновь расцвел в Мадурае во всей славе былых дней.
Кайласанадар произнёс громким голосом:
Затем он перешёл к прекрасному утреннему гимну Маникка Васагара[87]Тиру-пали-элуси. Его тамильские шиваиты исполняют в час пробуждения тварного мира, ожидающего восход солнца. Это страстный призыв к Шиве, дабы Он соизволил явиться в храме и раскрыть Свою славу и благодать в сердцах любящих Его.
Священник рассказал Страннику историю Маникка Васагара, горделивого министра другого правителя Мадурая, жившего несколько веков спустя. Однажды во время поездки по поручению своего господина, в роскошных одеждах, случилось ему оказаться рядом с храмом Перунтурай. Там под баньяном но сидел и проповедовал святой человек. Чиновник сошёл со своего паланкина и присоединился к толпе. Вскоре он не смог более контролировать себя: воздев руки кверху, он совершил прадакшину вокруг гуру и пал к его стопам, позабыв не только о своём положении и регалиях, но и о поручении царя. Он сорвал с себя все украшения и шелка, оставил паланкин, слуг и стал странствующим аскетом, бродящим от храма к храму и воспевая славу Шивы, возлюбленного Бога всего человечества. Это лишь один из примеров лил Шивы в стране тамилов, где Он так часто являлся то как нищий, то как учитель мудрости, дабы привлекать сердца Своих избранников.
Вскоре Кайласанадар покинул друга, так как пришло время совершения обрядов сандхьяванданы: ритуального омовения у колодца, окропления головы и конечностей, повторения гаятри, поклонения сторонам света, нанесения сандаловой пасты на лоб и трёх полосок пепла на шестнадцать частей тела. Затем он расположился на полу в небольшой мандат прямо напротив святилища, поместив на низкий столик перед собой разнообразные сосуды с водой, топлёным маслом, цветами, рисом и прочими предметами, а также маленький колокольчик и масляные лампы.
Позднее он объяснил, что проводил атма-пуджу, обязательную подготовку к каждому храмовому богослужению. В реальности, если Странник всё правильно понял, она представляет собой поклонение Богу, пребывающему в человеческом теле и особым образом проявляющемуся в пяти органах чувств, позволяющих нам общаться с внешним миром, и в пяти «потоках воздуха», поддерживающих жизнь. Человеческое тело через дыхание и чувства связано с пятью соответствующими им элементами Вселенной (земля, вода, воздух, огонь и пространство), с пятью сторонами света (включая зенит), с Солнцем, Луной и планетами, движущимися по небу, а также с ведическими божествами, управляющими различными небесами. Таким образом,
«Санньяса» — сборник эссе Свами Абхишиктананды, представляющий первую часть труда «Другой берег». В нём представлен уникальный анализ индусской традиции отшельничества, основанный на глубоком изучении Санньяса Упанишад и многолетнем личном опыте автора, который провёл 25 лет в духовных странствиях по Индии и изнутри изучил мироощущение и быт садху. Он также приводит параллели между санньясой и христианским монашеством, особенно времён отцов‑пустынников.